Я умылся, оправил на себе одежду. Пока я прихорашивался, подъехал на коне Федька, ведя моего коня в поводу. Шустер – и когда только успел?
Я передал полк Денисию, отдал распоряжения. С десятком конных ратников мы помчались к стану князя. Войска вокруг поубавилось, видимо, все разошлись по отведенным местам.
У шатра князя Одоевского мы спешились, и Федька сунул мне в руку какую-то тряпку.
– Чего ты мне суешь?
– Бунчук мурзы – я срезал с древка.
Так я и вошел в шатер – с бунчуком в руке.
– Боярин Михайлов, прибыл по вызову.
– Ну, здрав буди, боярин. Как у тебя дела?
– Да вот, повоевали вчера.
Я бросил на стол татарский бунчук. Князь и его окружение удивились.
– Не слышали ничего. Постой-ка, бунчук-то тысяцкого. Ты что, тысячу побил?
Все уставились на меня.
– Не – не всю, мертвяков ихних насчитали семьсот пятьдесят.
По шатру пронесся легкий гул изумления – не врет ли?
– А своих сколько положил?
– Сто тридцать два ратника.
В шатре все притихли, наступила полная тишина, только слышно было, как за шатром вдалеке перекрикиваются воины.
– Ну-ка, ну-ка, расскажи поподробней. Не бывало еще такого.
Я рассказал о проволоке и пешцах на склонах холмов.
– А проволоку где взял? – не поверил кто-то из находившихся в шатре.
– Дал денег, и мои посыльные скупили всю проволоку в Коломне.
Шатер вздрогнул от хохота.
– То-то мы проволоку сыскать нигде не могли, когда хотели мосты вязать. А виновник-то – вот он! – дивился один из бояр.
– Подожди-ка! – Князь Одоевский вышел из шатра и быстро вернулся.
Вскоре в шатер стали прибывать бояре. Когда их набилось уже около сотни, князь попросил:
– Расскажи-ка, как бой шел и как ты готовился.
Я громким голосом, чтобы было слышно всем, пересказал подробности подготовки к бою и самого боя. Бояре удивленно загомонили. Но князь поднял руку, и в шатре стихло.
– А теперь скажи, сколько татар положил.
Я назвал цифру.
– А каковы твои потери?
Я снова назвал. На этот раз гул голосов был более продолжительным.
– Поняли, что получается, когда человек за дело радеет и головой думает, не полагаясь на силу? – обвел взглядом бояр князь. – Все свободны!
Я поймал на себе завистливые, восхищенные и даже злобные взгляды. Похоже, я приобрел себе не только друзей, но и врагов – завистников и недоброжелателей.
Я тоже направился было к выходу.
– Постой! – на мое плечо легла рука князя. – Воевода ты еще молодой, но после сечи должен был гонца послать с донесением. Прощупывают татары обстановку, ищут слабое место, где ударить сподручнее. Понял?
Я кивнул.
– А вообще – молодец, побратим. Всенепременно сам государю доложу. Когда вернемся в Москву – зайди в Разрядный приказ, отпиши, у кого из бояр какие потери. Имена храбрых для благоволения государя и наград представь. И малодушных в воеводской отписке покажи – для общественного стыда и немилости. Бояре-то все целы?
– Все.
– Ну, желаю удачи. Экий ты, братец, орел!
Я вскочил на коня и, едва отъехали от шатра, поблагодарил Федьку.
– Это ты здорово с бунчуком удумал, а то и не поверили бы.
