К шатру князя Ростовского спешили воеводы и помощники. Отряхнув мокрую одежду, я вошел в шатер.
Подождав подоспевающих бояр, князь Ростовский начал:
– Вот что, други мои! Приехал гонец от наместника Опочки Василия Михайловича Салтыкова. Худо дело! Осадили ляхи крепость, пушки подтягивают. Едва гонец от воеводы прорвался – помощь нужна. Сейчас же гонца отправляю в Вязьму, к князю Василию Васильевичу Шуйскому. И другого гонца в Москву снаряжать буду, посветлу поедет государю весть донести.
Мы внимали словам князя с тревогой. Недолго мир длился, опять – война!
Ростовский продолжал:
– Пока рать из Вязьмы подойдет и государь войско главное соберет, Опочка пасть может. А сдать ее нельзя – то дорогу на Псков ляхам откроет. Сегодня тебе, Федор Васильевич, и тебе, Иван Васильевич, ратных людей к походу готовить, а ты, воевода Михайлов, ертаул готовь. Собираться не спешно – все самолично проверить, но и не мешкать.
Князь перевел дыхание и положил на стол набросок местности – подобие карты. Мы нагнулись, разглядывая бумагу: изгибы реки Великой, Опочку, Псков.
Князь пояснял:
– Как сообщил наместник, стан гетмана Острожского стоит в десяти верстах от Опочки, при нем рать небольшая. Все силы – у крепости, там же и наряд пушечный. Мыслю – сначала разбить рать гетмана надо, а затем в тыл ляхам у крепости ударить.
Бояре согласно закивали головами.
Князь продолжил:
– Одно плохо – Опочка от порубежья совсем рядом, а в Литве король Сигизмунд силы имеет до тридцати тысяч сабель. Коли управимся с гетманом быстро, Сигизмунд помощь послать не рискнет. А если затянем – не миновать войны на два направления. К тому же осаждены ляхами не только Опочка, но и Белья и Воронич. Силы распылять придется. Здесь, у Лук, будем большое войско сбирать, как ратники московские подоспеют: отсюда – дорога на Волгу Верхнюю, и Тверь, и Москву, потому застава крепкой должна оставаться. А у Опочки – на вашу рать полагаюсь. Держаться и со всех сторон неприятеля теснить, пока войско государево подойдет!
Бояре зашумели, переговариваясь между собой.
– Посему решил я – завтра малой ратью выступать следует, тянуть не можно. Построение в походе: впереди ертаул с воеводой Михайловым, – князь Ростовский указал на меня. – Коли бой завяжется, от него гонцы помощь могут попросить, исполнять немедля. Далее Передовой полк идет, с воеводою Иваном Лятцким, за ним – Большой полк под рукою князя Федора Оболенского. Опосля – полки Правой руки и Левой руки, и замыкает колонну Сторожевой полк. Князя Федора Васильевича главным воеводой ставлю. Такая планида. Все ли понятно?
Бояре закивали головами. Ростовский повернулся к Лятцкому:
– Проверь, Иван Васильевич, переправу – ноне разлилась Ловать от дождя, если надо – мастеровых людей из города возьми.
Возвращался в лагерь с Федором, обдумывая ситуацию. До Опочки – несколько десятков верст по худой дороге. Надо тщательно продумать сбор ертаула – подстраховать будет некому, а обоз подтянется не сразу.
В лагере уже вовсю дымили костры, из котлов шел пар.
После завтрака я собрал сотников и Василия, рассказал о плане князя Ростовского. Дел на сегодня немало: снаряжение и оружие проверить, у коней подковы осмотреть, стрелы, порох, свинец – ничего нельзя упустить… Связался с кошевыми людьми князя. Здесь тоже вовсю готовились к походу. То неудивительно – служба на заставе предполагает и такие ситуации.
Я думал о превратностях судьбы: быть может, уже завтра боевые навыки ертаулу в сражении применить придется. Что ж, мы готовы!
Так, в приготовлениях к выступлению летел день. Князь Ростовский поспевал везде, проверяя сбор войска.
Наступила тревожная ночь. Сон не шел. «Как там братья-славяне? Удержатся ли?» – пытался я представить положение гарнизона в Опочке.
Вспомнился сон, как мы с матерью ветхий мост переходили. От чего она меня предостерегала?
Утром лагерь напоминал растревоженный улей. Вели коней, бегали посыльные, ратники, обжигаясь, доедали кашу из котлов. И все говорили, кричали, коротко взревывали трубы. Шум стоял неимоверный. Поскольку мы должны были выступать первыми, я построил всадников.
Первой по дороге пошла сотня Матвея Снегиря из Великих Лук. Они местные, знают все пути-броды – кому, как не им, и вести войско. За их сотней – я со своими двумя десятками и знаменем, дальше уже – остальные сотни, общим числом шестьсот
