– Ворованные пистолеты, – обернулся я к нему, – те, что предназначались для восставших Рио-де-Жанейро. Что ты сделал с ними?
– Ты просил избавиться от них, Лео, забыл? Я сделал все, как ты велел!
Я вздохнул.
– Рамон, каким именно образом ты избавился от них? Продал кому-то, спрятал или утопил в доках? Мне важно знать, что пистолеты не приведут к тебе наших бывших коллег, понимаешь?
– Утопил в канализационном коллекторе, – спокойно ответил Миро, и на его скуластом лице промелькнула непонятная ухмылка. – Что, не ожидал? Думал, стану мелочиться? Нет, Лео. Ты сказал – дело серьезное, и я избавился от них. У меня серьезное предприятие, не хочу прогореть из-за таких мелочей. К тому же ты компенсировал все издержки.
– Компенсировал, да, – кивнул я, с облегчением переводя дух.
После увольнения из полиции бывший констебль занялся частным сыском, и, к моему немалому удивлению, изрядно в этом деле преуспел. Что послужило тому причиной – опыт работы в полиции или заведенные за это время полезные знакомства, сказать было сложно.
Тот Рамон, которого я некогда знал, никогда бы не выкинул ящик новых пистолетов в канализационный коллектор, но люди меняются. По-крайней мере, мне хотелось в это верить.
– Может, теперь расскажешь, что происходит? – в свою очередь потребовал объяснений Рамон.
– Налей воды, в горе пересохло, – попросил я, уселся в шаткое кресло для посетителей и выставил перед собой перепачканные тушью для снятия отпечатков ладони. – Что, кстати, подсказывают твои дедуктивные способности?
Рамон Миро налил мне содовой, затем разбавил ею белое вино для себя.
– Говори! – потребовал он, сделав длинный глоток.
– Помнишь такого Бастиана Морана, старшего инспектора Третьего департамента?
Мой бывший напарник болезненно скривился. Вылетел со службы Рамон именно из-за этого господина.
Я в несколько глотков осушил стакан, жестом попросил приятеля наполнить его вновь и вздохнул.
– Моран решил, будто сумеет меня сожрать, – медленно произнес я после этого. – Он немного просчитался, но, если свяжет меня с тем пистолетом, я сяду надолго.
– Что ты натворил?
Врать я не стал.
– Помнишь, в начале лета мы как-то наведались к индусам, и примерно в это же время полицейские устроили облаву на тугов и застрелили шестерых?
– Да, дело было громкое, в газетах про него много писали. Главный инспектор даже получил благодарность от министра юстиции.
– Так вот, это сделали не полицейские, а я.
– Вот черт! – выругался Рамон, одним глотком допил вино и наполнил стакан вновь, добавив на этот раз содовой куда меньше, чем прежде. – Как на тебя вышли?
– По отпечаткам пальцев с гильз.
– И с такими уликами тебя отпустили из-под ареста? – удивился крепыш и насторожился: – Тебя ведь отпустили? Проклятье! Лео, скажи, что ты не удрал!
– Успокойся! – потребовал я, отпив воды. – Улики против меня исключительно косвенные, поэтому и отпустили.
– Нет, пистолеты не всплывут, – задумчиво произнес Рамон и потер широкую переносицу. – И знаешь… через неделю после того, как ты предупредил о пистолетах, на Слесарке устроили облаву – якобы искали взрывчатку. У меня тоже перевернули все вверх дном. Вот теперь я и думаю: а может, дело было вовсе не в динамите?
– Дьявол! – поежился я, допил воду и отошел к окну. – Обложили…
– Успокойся! Пистолетов больше нет!
– Хоть это радует, – вздохнул я и махнул рукой. – Ладно, черт с ними! Скажи лучше, у тебя самого как дела? Стачки не беспокоят?
– Шлялись какие-то мутные личности, но ты же знаешь – у нас агитаторов и провокаторов не жалуют.
– Пошумят и успокоятся, думаешь?
Рамон пожал плечами.
– От меня ничего не зависит, не вижу смысла забивать себе этим голову, – резонно отметил он и вдруг сказал: – Скорее всего, в
