человек знает, что делает. То есть всем остальным нужно просто выполнять его приказы, и беды удастся избежать.
Стало лучше видно, как самая рисковая из корсарских команд обрабатывает «трофей» – там уже почти всё закончилось, резня продолжалась только на носу и кое-где на корме, парусами же и снастями завладели Дети шторма – и настойчиво выводили накренившегося невзрачного «торговца» за пределы полосы сильного течения. Чувствовалось, что им нелегко, и даже у ручных помп трудились вперемежку наёмники и пленники.
И всё равно Провал уже почуял на губах вкус жертвы и вознамерился распробовать по-настоящему. Он тянул к бортам пострадавшего корабля свои цепкие пенные руки, подманивал к себе, и тут у любого бы возникло сомнение, есть ли смысл вообще бороться, или пока не поздно бросить безнадёжное судно и уносить ноги прочь от белой кромки водопада, от водяного тумана и верной смерти в океанских водах.
У любого, но только не у наёмников, которые давно разучились бояться и стихии, и смерти, и её приближения.
– Мы подойдём ближе, – сказал коммодор – не спросил, а просто поставил принца в известность, что всё будет именно так. – Эй, готовы?
У Гадара захватило дух. Отодвинув охранявшего его бойца, он поднялся на самый нос корабля, а потом, держась за попавшийся под руку канат, взобрался на основание бушприта и встал там. Внизу, далеко под ступнями сапог, кипела океанская вода, и если нога сорвётся, а руки не удержат, выплыть у принца шансов не будет: сперва будет удар об воду, а потом доспехи утянут на дно, не дав времени опомниться и за что-нибудь схватиться. Но сейчас эта мысль его высочества совершенно не волновала. Он смотрел на Провал, до которого оставалось совсем недалеко, и обмирал. Прикосновение к опасности, оказывается, могло будоражить почти так же, как хорошее вино.
Там, далеко, но уже не слишком, лежала кромка, за которой вверх поднималось густое белое облако, совсем такое же, как те, что бродят по небосводу, то и дело закрывая собой солнце. Противоположного края водопада не было видно, облака прятали его. Да, собственно, и сам край трудно было разглядеть, потому что вода уходила вниз мягко, не пенясь на рифах (об этом точно знали, но мало кто видел собственными глазами). Просто виднелась выглаженная до неестественной стеклянной гладкости линия, а за нею величаво плыли белокурые тучи, и можно было подумать, что это и есть край света, где земля порождает небеса.
Или наоборот.
– Возвращайтесь, принц, – весело окликнул коммодор. – Ваша сестра не простит мне вашей потери. Эй, помогите принцу спуститься!
Корабль прошёл так близко от захваченного «торговца», что Гадар оттчётливо увидел мечущихся по палубе людей. Сперва ему показалось, что они в панике, потом сообразил – это не так. На гибнущем корабле все были заняты делом: откачивали воду, переставляли паруса, тянули канаты – во всей этой деловой суете сын короля ничего не понимал. Зато он заметил, как по жесту коммодора с борта на борт перекинули верёвки, потом сходни, а потом перекатили три тюка с новыми парусами, пропустили с десяток людей. Мгновенно убрали доски и канаты, суда разошлись, и корабль коммодора заложил ещё один полукруг.
Наёмники работали так быстро и слаженно, как только могут трудиться люди под угрозой быстрой смерти. Точно так же во время шторма, терзающего лодку, все трудятся, как никогда, и можно только поражаться, откуда на всё это вообще берутся силы.
– Их сносит! – крикнул один из наблюдателей. – Им нужно уходить, или затянет в Глотку!
– Если Йоан считает, что вытянет, значит, так и будет! – ответил коммодор. – Ещё раз на сближение! Ещё двум десяткам человек приготовиться, тоже встанете к помпам. Не отдадим Глотке свою добычу, ясно?!
Гадар ожидал возражений от тех, кому сейчас предлагалось бороться за, как многим уже представлялось, безнадёжное судно. Но нет, никаких возражений, бойцы перебрались на «торговца», а корабль с принцем на борту заложил следующую дугу вокруг трофейного судна. Его высочество теперь избегал смотреть в сторону Провала, словно неведение могло отодвинуть неизбежный исход. Он уже почти не надеялся на благополучное окончание похода.
Но потом новые паруса на «торговце» всё-таки растянули, и потоки воды из помп стали не такими упругими. Корабль потихоньку начал брать верх над течением и пополз в сторону спокойной воды. А тут ещё и ветер слегка изменил направление, что подбодрило Детей шторма. Они разразились восторженными воплями, которыми до сего момента не встречали даже победу в схватке. И Гадар, оглянувшись на помощников коммодора, не таких равнодушных, как он, успокоенно решил, что самое страшное уже позади.
– Чем гружен корабль? – окликнул командующий каперского отряда, подойдя поближе к борту. – Зерном небось?
– Зерном тоже. Но ещё и другим товаром, – ответил наёмник с борта отвоёванного у Глотки трофейного судна.
– Каким?
