было.
– Ты мог предупредить заранее и спросить моего согласия, – возразила я.
– И ты бы согласилась? – Сур вопросительно вскинул брови. – Не думаю.
– И все равно ты поступил гадко, – продолжила я упрямиться и стоять на своем.
–
– И все равно, – недовольно пробурчала я. Дух противоречия требовал упереться рогом и настоять на своем, а здравый смысл нашептывал, что абориген-то совершенно прав. И от этого противоречия становилось еще обиднее. – Вы могли и не тащить нас сюда!
Отвечать на это и оправдываться мужчина не спешил. Усмехнулся, со странным выражением в глазах разглядывая меня, качнул головой в такт своим мыслям.
– Ты забавная, – заметил он наконец.
– И чем же? – ворчливо поинтересовалась я.
– Разум взрослого и сердце ребенка, – чуть пожав плечами, ответил Сур. – Разум понимает и принимает произошедшие изменения, но детская обида не дает окончательно смириться. Чего именно ты добиваешься от меня подобным поведением? Я уже объяснял, почему мы вас увезли, почему я вчера был вынужден действовать именно так. Ничего нового сказать не смогу. Прежним словам ты не веришь, и никакой гарантии, что поверишь новым, нет. Впрочем, если все настолько плохо и ты не способна спокойно воспринимать мое присутствие, я могу извиниться перед Элисой и попросить ее вернуться.
– Почему именно ее, а не кого-то еще? Ты говорил, есть еще двое, – пробормотала я. После слов Сургута я чувствовала себя совсем уж дурой, но успокоиться все равно не получалось.
– И двое есть. И еще несколько миллиардов обитателей этой планеты, – медленно кивнул он, испытующе глядя на меня. – Почему ты уверена, что у кого-то еще присутствует желание с вами возиться?
– А мы вам не навязывались, – обиженно проговорила я и вздрогнула, когда мужчина резко поднялся с места. Даже слегка вжала голову в плечи, будто всерьез ожидала, что он попытается меня придушить.
Но Сур подошел к столу, положил ладонь на куб системы доставки. Через несколько мгновений в его руке оказался стакан с местным компотом и что-то маленькое, со своего места я не видела. Потом мужчина обогнул стол, приблизился и с тем же каменным лицом опустился на одно колено рядом с низким креслом, чтобы оказаться на одном уровне со мной. Молча протянул на ладони маленький желтовато-белый шарик.
– Что это? – настороженно уточнила я.
– Это? Это нервно-паралитический яд животного происхождения. Безболезненная смерть в течение трех-пяти секунд.
– Ты… – испуганно выдохнула я, прикрыв ладонью рот и пытаясь вжаться поглубже в кресло, хотя пичкать меня насильно Сургут как будто не собирался.
– Ты недовольна, что вас спасли без вашего ведома и не спросив согласия, – спокойно продолжил он, не двигаясь с места. – Я предлагаю тебе осознанный выбор.
– Но… – Я запнулась, но все-таки попыталась протестовать: – Откуда мы можем знать, что действительно находились в опасности?
– Не можете, – кивнул он. – А если бы мы вас предупредили и все рассказали, вы бы поверили? И послушались? И согласились бы добровольно? На непонятно что, предложенное странными существами с другой планеты?
– Ну… нет, – выдохнула я, переводя затравленный взгляд с серьезного лица мужчины на желтоватый шарик на ладони.
– Вот именно. Но было бы впустую потрачено много сил, времени и нервов. А теперь придумай хотя бы один внятный мотив, заставляющий меня лгать и объясняющий, зачем вы могли нам понадобиться. Молчишь? – понимающе хмыкнул он через несколько секунд. Не думаю, что мужчина подслушивал наш с Василичем разговор. Скорее, просто мысли сошлись… – Тебе бесполезно показывать тех людей, от чьей участи мы вас спасли. Ты решишь, что это мы довели их до такого состояния.
– А что с ними? – осторожно уточнила я. Сур пару секунд внимательно меня разглядывал, потом ответил:
– Пятеро из семнадцати не пережили дорогу. Из оставшихся половина умрет. Точнее, двое уже мертвы, четверо на грани. Ну, так что ты выбираешь? – Он кивнул на свою ладонь, я решительно затрясла головой. Нет уж, этот вопрос я обдумала еще вчера! – Правильный выбор.
Мужчина легко поднялся и двинулся к мусороприемнику в углу, на ходу залпом осушив стакан. Желтая горошина, а следом и стакан пыхнули голубоватым дымком в неглубокой воронке.
