особенно благотворно: я все равно долго ворочалась и терзалась сумбурными мыслями и переживаниями. Правда, для разнообразия переживала не столько о собственных бедах (наверное, потому, что они уже закончились), сколько о проблемах Сура. Стало ужасно неловко и обидно, что из-за меня этот человек заработал столько проблем на свою голову. И почему-то совсем не верилось в утешения старших.
В итоге задремала я уже под утро, да и сон был рваный, нервный. Однако кошмары не снились: я не заснула настолько крепко. Тревожили все те же мысли и воспоминания, причудливо искажаясь и меняясь местами.
С рассветом устала мучиться от пустых тревог и встала – невыспавшаяся, издерганная, в дурном настроении. Тетя еще спала, и будить ее я не стала. На широкой кровати мы с ней друг друга не стесняли, моих метаний она не заметила, а особой необходимости обращаться к ней за моральной поддержкой я не видела.
А вот в общей комнате нашлась приятная компания в лице дяди Бори. Он с задумчивым видом сидел за столом и внимательно разглядывал стакан с какой-то насыщенно-синей жидкостью, причем разглядывал настолько сосредоточенно, будто намеревался взглядом заставить взлететь. Мое появление мужчина заметил далеко не сразу.
– Здравствуй, Аля. – Он вскинул взгляд, когда я уже приблизилась к столу.
– Доброе утро, – ответила я, присаживаясь напротив. – Что это? – полюбопытствовала, кивнув на стакан.
– А, это… я так понимаю, местный чай. Сижу вот и пытаюсь понять, хочу я его попробовать или нет, – усмехнулся капитан. – Здесь, конечно, интересно и есть свои плюсы, но привыкать к новой еде сложновато.
– Очень хочется посмотреть, как мама Ада будет осваивать местную кухню, – согласно хихикнула я.
– Ну, она любит морепродукты, – тонко усмехнулся дядя. – Как прошла ночь? Кошмары не беспокоили?
– Нет, но все равно нервно. Думалось… всякое, – поделилась я. Скрывать что-то было глупо: шокировать или расстроить его подобными мелочами невозможно. – Всю ночь ворочалась.
– Пройдет, – удовлетворенно кивнул дядя, как будто именно подобного и ожидал. – Вот убедишься, что с полосатым другом все в порядке, и успокоишься. – Он насмешливо подмигнул. Я состроила недовольную гримасу, а дядя в ответ легко рассмеялся и все-таки попробовал чай. Судя по выражению лица, результат оказался выше ожидаемого.
– Пап Борь, а почему вы с мамой Адой решили остаться? – осторожно поинтересовалась, заодно меняя тему. – Ты же, по-моему, не мыслил себя без космоса, а тут…
– Мысли и ориентиры иногда меняются с возрастом и со временем, – вздохнул он. – Особенно когда вдруг появляется такая уникальная возможность.
– Какая возможность? – растерянно уточнила я.
– Да с симбионтами этими, – чуть поморщившись, отмахнулся он. – Они же не могут вылечить только отдельные и сугубо местные заболевания, а все остальное – за милую душу.
– Вылечить? – тут же насторожилась я. – Что случилось?!
– Случилось? А! Да это давно уже, не переживай, – усмехнулся он. – Понимаешь, у нас с Адой никогда не было своих детей, собственно, из-за меня. Я сейчас диагноз, конечно, по памяти не расскажу, там две строчки нечитабельных слов мелким шрифтом. Заболевание это лечится и дома, но за такие деньги, каких у нас никогда не было и не будет, а здесь – за просто так, само собой, да еще без всякого риска. Глупо не попробовать. Тем более все один к одному складывается: и ты остаешься здесь, а бросать тебя мы очень не хотим, и Ваньку за уши не утащишь, он в восторге от местного живого транспорта. В общем, мы с Адой все обсудили и решили, что это отличный шанс. Не обижайся, вы с братом никогда не станете для нас менее родными, просто… вы-то уже взрослые, а мы – вроде как еще не совсем старики, – он как-то виновато и растерянно улыбнулся и пожал плечами.
В первый момент после осознания сказанного больно кольнула ревность, но я тут же устыдилась, шикнула на нее и пинками прогнала прочь. Дяде Боре всего пятьдесят два, его жене – и того меньше. При современной продолжительности жизни за сотню – это только золотая середина, так почему бы им не воспользоваться шансом?
Так что я поспешила отставить стакан и перебраться под бок к человеку, с успехом заменившему мне отца, чтобы обнять его и честно сказать:
– Я очень надеюсь, что у вас все получится.
Наш капитан всегда был сдержанным в проявлении чувств человеком, что с успехом компенсировалось его эмоциональной и очень чувствительной женой. Но сейчас он крепко обнял меня в ответ и даже поцеловал в висок – молча, но так правильнее.
И я вдруг ощутила это всем своим существом – правильность, закономерность и естественность всего происходящего и даже грядущего. Жизнь на «Лебеде» была очень интересной и увлекательной, но я и прежде понимала, что это не навсегда. А для того чтобы началось что-то новое, должно закончиться старое. Пусть даже хорошее, интересное, чудесное старое, но жизнь – в
