Отвечать настолько недовольному Одержимому отрицательно я бы поостереглась в любом случае – кто знает, как он отреагирует! – но, по счастью, именно сейчас у меня действительно была пара мыслей на тему «С чего начать».
Как гласит расхожая фраза: «Не знаешь, с чего начать, – начни с начала». Вот этим я и собиралась заняться: попытаться узнать истоки цивилизации варов. Вряд ли это могло дать хоть что-то, кроме привычного ответа «не тема для разговора», но один вопрос, почему-то никем до сих пор не заданный, был. На какой именно из обжитых планет зародился этот вид?
Миры плащи выбирали «земного» типа, и для жизни им тоже нужен был кислород, да и общая близость с людьми заставляла строить определенные предположения, но мне, как и прочим исследователям, не давало покоя это их гравитонное воздействие. Одно дело, если бы это воздействие осуществлялось посредством изобретенных приборов; но когда оно является способностью организма, подобное не может возникнуть на ровном месте.
В эволюционной теории до сих пор имелась масса пробелов, но одно было неоспоримо: ни один орган не возникает
Впрочем, я предполагала, почему этот вопрос никто до сих пор не задавал: назначение данного участка мозга варов наши биологи сумели определить совсем недавно, когда граф Веселов уже восемь лет как покинул их планету, а постоянных контактов с плащами никто не поддерживал.
Где исследователи брали подопытный материал, я не знала, но догадывалась: на свалке. К своим мертвецам плащи относились не то что безразлично, а даже с отвращением, как к особенно мерзкому мусору, и утилизировали их безо всякого почтения.
– Это не может не радовать, – вздохнул мужчина, еще отпивая зеленоватой питательной жидкости.
– Извините за бестактный вопрос, но неужели при вашей биографии подобные мелочи вроде пищи могут иметь значение? – осторожно уточнила я, направляясь вдоль стены к санитарному блоку.
– При моей биографии и в моем возрасте подобные мелочи начинаешь особенно ценить, – насмешливо фыркнул мужчина, следуя за мной. – Нет, если надо, я могу и таблеточными концентратами питаться, но предпочел бы обойтись без этого.
Вообще, сегодня он был хоть и ворчлив, но удивительно благодушен. Если сравнивать с прежним поведением – практически эталон обходительности. По крайней мере, отвечает на вопросы, а не огрызается. Интересно, у него просто хорошее настроение, или это явление имеет какое-то иное объяснение?
– Надеюсь, особенно надолго мы здесь не застрянем, – открывая дверцу, со вздохом печально проговорила я. Получилось очень искренне: я вдруг вспомнила о еще одной очень неудобной особенности культуры варов.
– А это, я так понимаю, сортир? – хмыкнул Ветров, разглядывая небольшую пустую традиционно круглую комнатку, сходящуюся к центру воронкой.
– Вы удивительно проницательны, – медленно кивнула я. – В этом вопросе они, видимо, солидарны с нами и тоже предпочитают уединяться, – пояснила я. – И еду почему-то выдают в личных комнатах, а не в общей, так что, вполне возможно, совместное питание им представляется неприличным.
– Но? – подбодрил Одержимый, потому что я на этом запнулась, опять окидывая комнату взглядом и отчаянно надеясь, что просто не заметила нужную метку.
– Моются они, видимо, все вместе, потому что именно для этого предназначен водоем в центре большой комнаты, – вздохнула я. Мужчина в ответ насмешливо фыркнул, кажется, без труда сообразив, что именно меня волнует.
– Да не буду я за тобой подглядывать, не дергайся, – со смешком утешил он меня.
– Да, я помню, сомнительные прелести не интересуют, – поморщившись, отмахнулась я, забирая у него колбу с питательной смесью и делая несколько больших глотков. Не то чтобы меня действительно очень остро волновал этот вопрос – в конце концов, нормы приличий за пределами определенного социума теряют свое значение, чему наглядным примером могла служить предполагаемая (потому что точно пока никто не знал) мораль варов, – но определенное чувство неловкости присутствовало.
Мужчина в ответ пожал плечами и с ленивой снисходительной усмешкой сообщил:
– Это не главное. Просто подглядывание за женским купанием отдает детским садом. Я уже не говорю о том, что подобный поступок, мягко говоря, недостоин офицера.
– А ваше прежнее поведение, стало быть, достойно? – не удержалась я от насмешки.
– И когда же я сделал что-то, порочащее честь мундира? – ехидно уточнил он, перегораживая собой дверной проем и почему-то не спеша уходить от разговора.
– То есть хамство ее не порочит? Странная у вас честь, – я поморщилась. Замечание, конечно, было не лишено смысла, потому что Ветров в самом деле в основном грозился на словах и ни одной гадости не сделал. Но, на мой взгляд, неспособность следить за
