пока четыре, смешивай. Работай, Агнешка, работай, не спи! Еще нашатыря хочешь?!
Кажется, в ее подернутых мутной поволокой глазах появилась малая искра, намек на понимание. Она вздрогнула и помотала головой. Действительно, понимает.
– Смешивай! Давай, Агни, давай!
Я сам не заметил, как легко и непринужденно назвал ее этим уменьшительным именем. Впрочем, в такие минуты, как правило, о политесе не думаешь, и условности исчезают из разговора сами собой.
Она кивнула (похоже, сил говорить у нее уже не было) и подгребла к себе пузырьки с найденными компонентами.
– Вот умница, молодец, работай!
Напутствовав ее таким образом, я метнулся обратно к четвертому шкафу, глянул на бумажку, чтобы уточнить последний компонент, и продолжил разгребать кучу всяких химикатов. Где же эта липоевая кислота, тудыть ее через семь гробов в центр мирового равновесия?!
То ли ругательство помогло, то ли взгляд мой как-то очень удачно упал именно туда, куда было нужно, а только через пару секунд я испустил победный клич индейцев сиу, схватив небольшой пузырек с синей этикеткой.
Но в ту же секунду сзади послышался шум. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Агнешка падает с кресла на пол и бьется об него лбом.
– Да что ж такое-то?! – в отчаянии воскликнул я и бросился к ней, прихватив по дороге со стола нашатырь.
На сей раз, чтобы прийти в себя, ей понадобилось больше времени. Когда она открыла глаза, взгляд был каким-то странным, будто сквозь меня. В душу закралось нехорошее подозрение, которое не замедлило подтвердиться.
– Не… вижу… Я совсем… ничего не вижу… Олег, – еле выговорила Агнешка. – Ты… должен сам смешать… вещества.
У меня на глазах выступили слезы.
– Я все сделаю! Говори, что и в каких пропорциях. И не вздумай больше отключаться, слышишь?!
– Хорошо… Возьми фентоламин…
Я добросовестно выполнял все инструкции, постоянно поглядывая на ее лицо, чтобы вовремя уловить и пресечь момент, когда она вновь начнет соскальзывать в беспамятство.
– Готово! – наконец выдохнул я.
Лоб мой к этому времени уже покрылся такой испариной, словно я не химикалии в пробирках смешивал, а занимался разминированием очень хитрого взрывного устройства. На ее губах появилась слабая улыбка.
– Ты… молодец… По-хорошему… смеси бы настояться надо… минут двадцать… Но… боюсь… у меня их нет…
Я спешно наполнил свежеприготовленным антидотом ампулу для инъектора и ввел ей в плечо. На мгновение незрячие глаза Агнешки широко открылись, но тут же закрылись вновь, а голова бессильно откинулась мне на колени.
– Не-е-ет!! – взревел я, как раненый бизон. – Не надо!! Агни, только не умирай!
Пузырек с нашатырем на этот раз не подействовал, пощечины также дали нулевой эффект – беспамятство было очень глубоким. Ее голова лежала на моих коленях, а я сидел и рыдал, не в силах справиться с внезапно нахлынувшей душевной болью, а слезы мои капали ей на щеки…
Когда я вынырнул в физическую реальность, меня всего трясло. Это еще что за номера, черт возьми?! В реальной жизни эта история завершилась благополучно и стала стартовой точкой для нашего с Агнешкой романа. Здесь же мне показали трагический финал. Почему? Откуда взялось это видение? Или, быть может, это и не видение было вовсе, а просто кошмар? Да уж, с моей новообретенной способностью не соскучишься: загадки она задает почище, чем в клубе «Что? Где? Когда?». Только вот команды из пяти знатоков, которые бы помогли мне в их решении, у меня под рукой нет.
Глава 11
Я посмотрел на часы. Половина четвертого. Выходит с момента, когда нас загнали в здание церкви, прошло уже три с лишним часа, и лимит времени, отпущенный на пари, уже иссяк.
– Как там наши ядовитые друзья? Не разбежались?
– Нет, – научник поморщился, – все так же дежурят снаружи.
– Выходит, я выиграл? – Радости мне, однако, этот факт не доставил никакой.
– Выиграл, выиграл, – хмуро отозвался он. – Лучше скажи, что мы делать будем?
