человеком, а не очередным порождением Зоны, как тот «покойный Павел Воронин», что едва не заставил Потылина совершить убийство и самоубийство. Что же до сообщения от подполковника, оно тоже могло быть мороком, наведенным, скажем, той же Кочевницей. Капитан чувствовал, что помаленьку начинает если не сходить с ума, то все более погружаться в состояние параноидальной недоверчивости, абсолютно перестав понимать, чему вообще можно верить в этом кошмарном месте.
В-третьих, нельзя было исключить возможность того, что этот хитромудрый «Андрей» преследует исключительно собственные цели и рассчитывает использовать для их достижения группу Потылина.
А в-четвертых, капитана мучил недостаток достоверной информации. Он не привык работать, зная столь мало как о предмете задания, так и о возможных союзниках и противниках. На его памяти хватало случаев, когда дефицит фактов губил лучших оперативников и приводил к провалу самых ответственных операций.
Потылину внезапно очень захотелось покурить. Немного странно, учитывая, что бросил он уже десять лет назад и как-то не испытывал желания вернуться к приобретенной в юности вредной привычке. До сих пор тренированная нервная система позволяла ему успокаиваться и приводить себя в оптимальное состояние, необходимое для четких оперативных действий и холодного, почти компьютерного мышления. Но эта операция странным образом выбивала капитана из колеи, что было плохим знаком. Потылин поспешил отогнать дурные мысли, которые, как известно, имеют свойство материализовываться куда успешнее, чем позитивные.
– Что-то не так, командир?
Научник Игорь Кинько неслышно появился рядом. Это само по себе было странно, учитывая немалые габариты его массивной приземистой фигуры и вытекающей из этого напрямую тяжелой поступи и некоторой неуклюжести. Слово «незаметно» вообще было малоприменимо к единственному оставшемуся в группе представителю научного подразделения управления «А». Но капитан тем не менее заметил его, только когда тот подал голос, и не вздрогнул лишь благодаря своему в высшей степени профессиональному умению управлять рефлексами. Мысленно Потылин хорошенько взгрел себя за рассеянность: здесь себе такого позволять нельзя – все же не дома на диване.
– Все по плану, – сухо ответил капитан на вопрос научника.
Ага, «по плану». Вопрос, по чьему. Построить достаточно конкретный собственный мешали недостаток информации и сама Зона. Она давила психологически, не давая мыслить четко. И ведь Потылин второй день уже здесь, а все приспособиться не может. Зонная акклиматизация, чтоб ее!
– Это хорошо, что по плану, – с философским спокойствием изрек Кинько. – Просто мне показалось, что вы нервничаете.
– «Показалось» тут ключевое слово.
На сей раз сухой тон Потылина стал почти осязаемо колючим. Однако научник, казалось, имел поистине носорожью кожу, и его таким было не пронять.
– Долго нам еще ждать? – осведомился он.
– Пока наш информатор не даст сигнал.
– Вы ему доверяете?
Капитан призвал на помощь всю свою выдержку, чтобы не скрипнуть зубами: вопрос попал, что называется, в яблочко.
– В достаточной степени, – солгал Потылин. – Кроме того, других зацепок у нас все равно пока нет, а эта точка по своему стратегическому положению весьма удобна для промежуточного лагеря.
– Надеетесь, Кочевница пройдет здесь?
С каждой минутой этого разговора курить капитану хотелось все больше. А еще он ощущал нарастающее желание двинуть Кинько кулаком в зубы, чтобы он наконец заткнулся.
– Она ведь двигалась на восток, не так ли? Ваши детекторы ее не улавливают?
– Пока нет. У них ограниченный диапазон чувствительности.
– То есть они почувствуют аномалию, когда она нас накроет? – с сарказмом осведомился Потылин.
– Не совсем, – Кинько был спокоен как сфинкс, – но суть вы уловили верно. Мы работаем над усилением их чувствительности. Правда, хватает и подводных камней. В частности, вопрос помехоустойчивости… – Научник оборвал сам себя, чтобы не пуститься в пространные рассуждения на узкопрофессиональную тему. – Однако сведения, которые были получены от вашего информатора раньше, позволяют вывести некоторые закономерности, а также построить вектор примерного движения Кочевницы. Восточное направление определено верно, однако оно не догма. Главное для этой аномалии – «якоря», то есть участки с сильной естественной энергетикой. Она, похоже, двигается от одной такой точки к другой.
Вот это было уже интересно.
