– Как тебя зовут? – спросила Бет, когда они уже подходили к столу медсестры.
– Да какая разница?
Медсестра, едва взглянув на него, с озабоченным видом потянула из стола какие-то формы для заполнения.
– Что у вас случилось?
– Дальше я сам, – повторил раненый. – Все, идите. Спасибо вам.
Хант взял Бет за руку и повел прочь.
– Я подрался, – говорил раненый у них за спиной. – По-моему, сломаны ребра, из уха течет кровь, и…
Дальше они не слышали.
– Как-то это неправильно, – проговорила Бет уже за дверью.
– Мы сделали все, что могли. Больше, чем сделали бы многие другие. И какие есть варианты? – Он открыл дверцу и сел за руль. – Может, надо было не возиться с ним, а просто вызвать «Скорую»…
– Как думаешь, здесь его примут?
Этого Хант не знал.
Было уже за полночь, и поехали к нему – ближе, чем к Бет. Придурки-соседи устроили вечеринку: по всей улице стояли автомобили, из открытых окон страшным голосом орал какой-то рэпер. Вечеринка, похоже, была в самом разгаре. Какой-то осёл поставил машину на его территорию. Но Хант вымотался, очень хотел спать и был не в силах скандалить с толпой пьяной гопоты.
Они с Бет вошли в дом, разделись и легли в кровать. Поцеловались – даже для секса слишком устали – и скоро уснули крепким сном.
В эту ночь Ханту приснилось, что парень в фиолетовой толстовке ударил Бет ножом. Она истекает кровью, а он, сходя с ума от страха, гонит машину из больницы в больницу – из Тусона в Финикс, из Финикса в Лос-Анджелес.
И нигде ее не принимают.
III
– С ума сойти можно! – сказал Джоэл, выслушав эту историю. – Просто с ума сойти!
Хант только кивнул.
– Что, черт возьми, творится у нас с медициной? Помнишь, в детстве, когда мы болели, никаких проблем с докторами не было! И когда я сломал руку, и когда тебе пришлось накладывать швы – просто ехали в неотложку. А ведь мы оба не из богатых семей… Не понимаю! У нас лучшие в мире врачи, лучшие в мире больницы, мы разрабатываем новые лекарства и всякое такое; но случись что, тебя побьют, или под машину попадешь, или просто вдруг станет плохо посреди улицы – и никто тебе не поможет! Не помню, кто сказал: о стране надо судить по тому, как относятся в ней к самым уязвимым гражданам. Чертовски верно сказано!
– Да, твоя правда, – рассеянно отвечал Хант.
Он думал о Бет. Что у нее с медицинской страховкой? Никогда этим не интересовался, но после сегодняшнего ночного кошмара понял, что надо бы спросить.
– Лечением больных теперь управляют не врачи, а бухгалтеры из страховых компаний! Во все суют свой нос! А медицина – не бизнес, и не должна быть бизнесом. Право на жизнь и здоровье должно быть доступно всем!
Они сидели у Джоэла в гостиной, слушали старый альбом «Мит паппетс»[9], раскопанный Хантом в стопке грампластинок на полу.
Мимо с визгом и хохотом промчались Лилли и ее подружка Кейт, а секунду спустя раздался строгий голос Стейси: «Девочки, не бегайте в доме!»
– Может, пожаловаться в какое-нибудь общество потребителей? Черт, я готов даже нашему конгрессмену написать. Или сенаторам. Вдруг что-нибудь да выйдет?
Джоэл расхохотался.
– Что смешного?
– Ты смешной! Все тот же Хант… Помнишь, в третьем классе: ты пришел на урок в футболке с Оззи Осборном, миссис Галицки выставила тебя из класса и велела в таком виде не приходить – а ты начал в классе собирать подписи за ее увольнение?
– Как же, как же! – рассмеялся Хант. – Но она меня засекла и влепила отстранение от занятий.
– И тебе, и всем, кто подписал!
В дверь просунула голову Лилли.
– Папа, а вы с дядей Хантом поиграете с нами в баскетбол?
