прическа волосок к волоску. Впрочем, не совсем: когда доктор подошел ближе и присел на вращающийся табурет, Бет увидела, что из его безупречной прически торчит вихор. Одна прядь сбоку стоит дыбом и не желает укладываться. Выглядело, пожалуй, забавно… хотя нет, скорее странно. Торчащая прядь сразу бросалась в глаза, и непонятно было, почему доктор ее не пригладит.
Доктор Блэкберн начал расспрашивать Бет о ее зубах; она отвечала, а сама не отрывала глаз от торчащего вихра. Он ее смущал. Слишком уж не вязался со всей остальной внешностью дантиста, слишком был неуместен, чувствовалось в нем что-то… что-то
Вошла медсестра – другая, не Дора. С ней тоже что-то было не так. Белый накрахмаленный халат, шапочка, все как положено; но при этом – слишком густо накрашенные глаза, слишком яркая помада на губах, весь вид какой-то вульгарный и потасканный. Словно развратная «медсестра» из порнофильма – вот-вот скинет белый халатик и полезет на пациента.
Доктор Блэкберн тихо обменялся с ней несколькими словами, затем включил смотровую лампу над креслом и повернулся к Бет.
– Откройте рот, – приказал он.
Она широко открыла рот, и он принялся трогать левую сторону ее верхней челюсти каким-то металлическим инструментом, пока не дошел до места, от прикосновения к которому Бет поморщилась.
– Здесь больно? – спросил он.
– Угу! – промычала она.
Доктор повернул лампу, взял с подноса другое, столь же неприятное на вид орудие; вставил Бет в рот резиновый роторасширитель, включил вакуумную помпу, отсасывающую слюну, и принялся осматривать полость рта. Снова пробормотав медсестре что-то непонятное, начал ощупывать и покачивать пальцами зубы Бет, один за другим. Некоторые, как ей показалось, чем-то перетягивал. Затем, взяв заостренный инструмент, с нажимом повел им по границе десны.
«Что вы делаете?» – хотела спросить Бет. Однако рот ее был широко открыт, помпа работала на полную мощность, и удалось сказать только:
– О-о ы э-э-а-э-э?
– Собираемся заменить вам зубы, – деловито ответил дантист.
Что?!
Ее охватил ужас. Как? Ни на какую замену зубов она согласия не давала! Бет заерзала в кресле, пытаясь объяснить, что это ошибка, но из разинутого рта вылетало лишь беспомощное мычание. Дантист, впрочем, прекрасно ее понял.
– Мне очень жаль, – проговорил он, положив руку ей на плечо и мягко удерживая в кресле. – Разрушение зубов у вас зашло слишком далеко. Столько кариозных полостей, такая потеря эмали – не говоря уж о гниющих корнях, гингивите и рецессии десен… Боюсь, необходимы самые решительные меры. И потом, у меня связаны руки. Дело, видите ли, в новых правилах и требованиях страховой компании. Даже если б вам были показаны коронки – установка коронок сейчас считается косметической процедурой, и страховая компания за нее не заплатит. Кроме того, от меня прямо требуют агрессивного подхода к запущенным случаям. Планово- профилактическое обслуживание, так это называется у них в страховой программе. Если зубы пациента в плохом состоянии, я должен сделать все возможное, чтобы решить проблему немедленно, раз и навсегда.
Медсестра с бейджиком «Рене» на халате протянула дантисту шприц. Не прекращая говорить, он сунул шприц Бет в рот, и она ощутила болезненный укол во внутреннюю часть щеки.
– Не бойтесь. Больно не будет.
Эти слова показались ей знакомыми. Да – профилактического ремонта требовал Хант, когда скандалил со страховой компанией из-за крыши… Лекарство подей-ствовало почти мгновенно: мышцы Бет расслабились, мысли начали путаться. Она только успела подумать: быть может, это возмездие? Страховые компании сговорились и наказывают их за то, что они жаловались и защищали свои права? А почему бы и нет? Уже в полузабытьи она отчаянно пыталась сообразить, кто еще может участвовать во всеобщем заговоре против простых людей: банки, правительство, производители автомобилей…
За миг перед тем, как потерять сознание, Бет услышала – и позже готова была поклясться, что слышала ясно и четко, – как дантист напевает странную считалочку:
– Письку на завтрак, письку на обед, письку на ужин любит целый свет!
– А я на завтрак предпочитаю хрен с яйцами! – донесся, словно издалека, голос медсестры.
…Пришла в себя она уже в комнате ожидания, лежа на банкетке. Голова раскалывалась. Бет открыла глаза и несколько минут
