цветы – «воронья отрава».
Куни тут же опустился на четвереньки, чтобы получше все рассмотреть, совершенно не тревожась, что может испачкаться. Джиа рассмеялась, глядя на мужчину, который вел себя как любопытный мальчишка. Казалось, на Куни не распространялись обычные нормы поведения, и это позволяло ей чувствовать себя с ним непринужденно.
– Ты права, – с удивлением признал Куни, – но издали они выглядят как одно растение.
– «Воронья отрава» – это медленный яд, но цветы так красивы, что вороны, несмотря на то что благословенные Кана и Рапа создали их мудрыми, не в силах устоять перед искушением. Они таскают их в свои гнезда и со временем погибают от ядовитых испарений.
Куни, как раз нюхавший цветы, отпрянул, и звонкий смех Джиа разнесся по всему лугу.
– Не беспокойся, ты намного больше вороны, поэтому от такой дозы не пострадаешь. Кроме того, «лен милосердия» – естественное противоядие.
Куни оторвал несколько листочков и принялся жевать.
– Как странно, что яд и противоядие растут вместе.
Джиа кивнула.
– Один из главных принципов науки о лекарственных растениях состоит в том, что таких пар очень много. Ужасно ядовитая семишаговая змея, обитающая в Фаче, предпочитает тенистые заводи, где произрастает гриб «плачущий мальчик», который выделяет антидот. Трава «огненная саламандра», превосходная острая специя, лучше всего уживается с подснежниками, прекрасным средством от лихорадки. Природа пытается примирить смертельных врагов.
Куни покачал головой.
– Кто бы мог подумать, что растения открывают нам столь сложную философию и мудрость?
– Ты удивлен? И все из-за того, что лечение лекарственными травами – женское ремесло, недостойное внимания ученых мужей и докторов?
Куни повернулся к Джиа и поклонился.
– Мной руководило невежество. Я не хотел выказать неуважение.
Джиа низко поклонилась в ответ, сделав «джири».
– Ты не считаешь себя лучше других, а это признак истинно большого ума.
Они обменялись улыбками и продолжили прогулку.
– А какое твое любимое растение? – спросил Куни.
Джиа задумалась, а потом наклонилась и сорвала маленький цветок с плотными узкими желтыми лепестками.
– Они все мне дороги, но больше всего я люблю одуванчик. Он похож на маленькую хризантему, но полезнее и выносливее, легко приспосабливается к новым условиям. Поэты могут сочинять оды, посвященные хризантемам, но листья и цветки одуванчика пригодны в пищу, сок помогает избавиться от бородавок, а корни позволяют бороться с лихорадкой. Чай из одуванчиков придает бодрости, а если пожевать корни, перестанут дрожать руки. Из сока одуванчика можно делать невидимые чернила, которые проявляются, если смешать их с соком гриба под названием «каменное ухо». Это универсальное и полезное растение, и люди всегда могут на него положиться. А еще он игривый и веселый. – Джиа сорвала еще один цветок, белый пушистый шарик, подула на него, и в воздух взвились оперенные семена, часть которых опустились на волосы Куни.
– Но хризантема благородный цветок, – возразил он, даже не пытаясь стряхнуть их.
– Ты прав: осенью хризантема цветет самой последней, бросая вызов зиме. У нее изысканный, ни с чем не сравнимый аромат. Если добавить лепестки хризантемы в чай, он пробуждает дух, а в любых букетах хризантема доминирует, но этот цветок не внушает любовь.
– Тебе не нравится аристократия?
– Я считаю, что истинное благородство проявляется иначе.
Куни кивнул.
– У вас, мисс Матиза, поистине широкий ум.
– О, лесть вам не идет, господин Гару, – со смехом сказала Джиа, однако тут же стала серьезной. – Расскажи лучше, кем ты себя видишь через десять лет.
– Понятия не имею. Жизнь – это эксперимент. Кто может заглядывать так далеко вперед? Я лишь пообещал себе делать самое интересное всякий раз, когда представится такая возможность. И если я смогу выполнить это обещание, то через десять лет не стану ни о чем жалеть.
