– В самом деле? Тогда что ты планируешь делать с лагерем в горах? Надеюсь, не рассчитываешь, что я готова жить здесь годы в качестве королевы разбойников?
– Я еще об этом не думал, – признался Куни. – Просто пошел по дороге, которая оставалась свободной. Во всяком случае, таким образом я могу защитить тебя от мести империи.
– Ты же знаешь, я не жалуюсь, но тебе следовало бы выбрать другое время, чтобы сделать что-то интересное. – Джиа улыбнулась, притянула к себе голову Куни и шепотом сообщила свой секрет.
– Правда? – Куни рассмеялся и, крепко поцеловав жену, посмотрел на ее живот. – А это уже хорошая новость. Ты должна оставаться в лагере и никуда не выходить.
– Конечно, мне просто необходимо, чтобы ты говорил мне, что делать, как все эти годы, что мы провели вместе. – Джиа закатила глаза, но ласково погладила его по руке. – Тебе понравилась трава мужества?
– Ты о чем?
По губам Джиа пробежала озорная улыбка.
– Помнишь мешочек с успокаивающей травой, который я тебе дала? Я кое-что туда добавила для мужества. Ты ведь всегда хотел делать что-то интересное, верно?
Куни подумал про тот день на горной тропе, про свое странное поведение при встрече с питоном.
– Ты даже не представляешь, как все удачно получилось.
Джиа поцеловала его в щеку.
– Ты видишь в этом удачу, а я – хорошую подготовку.
– Но тогда, если Ото заблудился, как ты меня нашла?
Джиа рассказала мужу о радуге.
– Несомненно, это был знак богов.
«Опять пророчества, – подумал Куни. – Когда ты не в силах принять решение, боги сделают это за тебя».
Легенды о Куни Гару множились с каждым днем.
Примерно через месяц двое последователей Куни привели в лагерь дородного мужчину со связанными за спиной руками.
– Я же говорил вам, что большой босс мой друг! Вы совершаете ошибку, так со мной обращаясь!
– Но что, если ты шпион, – возразил один из стражей.
Всю дорогу мужчина сопротивлялся, а когда они добрались до лагеря, едва дышал. Куни постарался сдержать смех, когда увидел его красное лицо с густой черной бородой, которую украшали, словно утренняя роса на траве, капельки пота. Его мускулистые руки сильно стягивали веревки.
– Неужели Мун Чакри! – воскликнул Куни. – Своим глазам не верю! Что, в Дзуди так плохо, раз ты решил присоединиться ко мне? Придется сделать тебя капитаном. Эй, развяжите веревки!
Мясник Мун Чакри и Куни в прошлой жизни часто вместе пили, а потом разгуливали по улицам, пока Куни не устроился работать тюремщиком.
– У тебя здесь все строго, – заметил Чакри, растирая руки, чтобы восстановить циркуляцию крови. – Твоя дурная слава с каждым днем набирает силу. Тебя называют Разбойником Белой Змеи. Но когда я пытался выяснить, где ты, все в горах делали вид, что им ничего не известно.
– Возможно, ты напугал их кулаками размером с медные кастрюли и своей бородой – пожалуй, ты больше похож на разбойника, чем я!
Чакри пропустил слова Куни мимо ушей.
– Видимо, я задавал слишком много вопросов, поэтому двое твоих людей застали меня врасплох и привели сюда.
Мальчик принес чай, но Чакри отказался, презрительно фыркнув, Куни, рассмеявшись, попросил две кружки эля.
– Я пришел к тебе не просто так, а с официальным предложением, – сказал Чакри. – От мэра.
– Послушай, у мэра могло возникнуть только одно желание: посадить меня в тюрьму, – а это неинтересно.
– Дело в том, что мэру понравилось послание Кримы и Шигина, в котором они предлагают официальным лицам покинуть свои должности. Он рассчитывает, что сможет получить титул, если преподнесет мятежникам Дзуди, и хочет с тобой посоветоваться, потому что ты ближе всех к настоящим повстанцам. Он знает, что мы с тобой дружили, поэтому и послал меня.
– Что тебе не нравится? – удивилась Джиа. – Разве это не та возможность, о которой ты мечтал?
– Но истории, которые обо мне рассказывают, не совсем правдивы, – заметил Куни. – В них многое сильно преувеличено.
