помогать ближнему сельский житель пропустил мимо ушей, напрочь отказываясь даже выйти на порог. Пришлось прибегнуть к последнему доводу. И как ни бранила его сварливая жена, но перед золотом пахарь не устоял. Золотой! Пусть даже и один. Тут ни угрозы, ни увещевания, ни призывы к здравомыслию и осторожности не возымели силы. Где мужику разжиться такими деньгами? Если добавить немного, то в базарный день можно купить коня или корову. Удача сама идёт в руки. Зачем отказываться и нос воротить. Тем более помощь лекарям – дело богоугодное.
Кайдлтхэ не стала торговаться. Нынче народ напуган вой ной, разбоем, реквизициями, чумой и полной неопределённостью. Зато теперь не стоило опасаться за лошадей. Благодарный крестьянин их накормит, напоит, вычистит. И за поклажей присмотрит. Но всякое положительное событие рано или поздно оборачивалось противоположностью. Теперь только надежда на себя и свои ноги. Пришлось также прихватить и саквояж с хирургическими инструментами. Если прибавить к тому стеснительные маски, паркую да тесную одежду и мечи, то путь в несколько ратов стал сущим наказанием. Особо донимали стекла, защищавшие глаза.
Алексею оставалось смириться с трудностями, покорно терпеть неудобства и верить в то, что в зачумлённом городе не придётся пробыть долго. Но для начала следовало добраться до крепостных ворот, миновать охрану, найти Кривокобылью улицу и отыскать сыщика. И никто не гарантировал, что всё выйдет гладко. Имперский чиновник мог попросту умереть или покинуть город. Тогда ищи ветра в поле.
Вид пустого тракта угнетал следопыта. В былые дни от купеческих караванов, крестьянских подвод, наёмников, паломников, искателей счастья и прочего люда было не протолкнуться. Ныне дорога обезлюдела, словно всё вымерло вокруг. Казалось, столица существует отдельно от остального Тамарвалда, а тот напрочь позабыл о существовании самого крупного города континента. Лишь кое-где по обочинам великий герцог заметил нескольких грязных оборванцев, копошившихся в брошенных беженцами вещах. Тут же валялись перевёрнутые телеги. Некоторым из них предприимчивые местные жители успели скрутить колёса и иные нужные в хозяйстве запасные части.
Чем ближе становился город, тем больше следов погромов и бедствий видел Алексей у дороги. Стали попадаться непогребённые полуразложившиеся трупы. В чёрных вздувшихся телах копошились омерзительные белые черви. Иных несчастных успели прикопать. Из земли торчали только руки, ноги без обувки или головы, обсиженные огромными зелёными мухами. Отвратительные насекомые заползали в носы, уши, подло жужжа, вылетали из открытых ртов и без устали клубились над мертвечиной. Ударил невидимой волной смрад. Лечебные травы являлись слабой защитой, приходилось дышать через раз. Следопыт боялся, что его сейчас вывернет наизнанку, и он попросту захлебнётся.
Городские ворота охраняла всего пара стражников, одетых кто во что горазд. Вчерашние ремесленники и коробейники, знавшие о военной службе понаслышке, нацепили на себя то, что удалось захватить в арсенале или императорском дворце. Доспехи исчерпывались кожаным и металлическим панцирями. С вооружением дело обстояло не лучше. Один бунтарь сжимал альшпис[25], а второй обзавёлся полэксом[26]. Лица людей скрывали платки вроде тех, что носят кочевники-мамалуи[27]. Должно быть, так охрана пыталась уберечься от заразы и зловония.
Явление двух странников в диковинных нарядах не смутило стражу. С видом лекарей чумы горожане свыклись, хотя в душе испытывали к ним суеверный страх.
– Кто такие? – буркнул по привычке один из охранников.
– Ты чего, ослеп? – Алексей взял инициативу в свои руки. – Лекари мы. Пришли спасти вас от объятий Чёрной девы.
– А приглашение от магистрата имеется? – не унимался страж.
Следопыт вновь пожалел о том, что Кайдлтхэ не прихватила бумаги эскулапов из Скрета. Но великий герцог не растерялся:
– Может, тебе и портки показать? Люди мрут как мухи, каждый лекарь на счету, а ты морочишь голову, как имперский чиновник. Так ты смотри, живо сообщу куда следует. У меня имеются влиятельные знакомства в купеческой гильдии.
– Угомонитесь, господин лекарь, не поднимайте шума. Проходите. – Сравнение с ненавистными имперскими чиновниками подействовало на горожанина лучше всяких угроз и посулов.
– А скажи-ка, любезнейший, где тут у вас Кривокобылья улица?
– Зачем вам, господин лекарь? – насторожился солдат.
– Как – зачем? У меня там знакомый живёт. Хотим у него остановиться, коль не помер.
– А, ну да. Далековато будет. Почитай, у самих Чумных ворот.
– Каких?
– Чумных. Раньше, при тиранической власти, Северными назывались, а сейчас Чумными. С той стороны за городом с утра до
