По мере приближения к цели масштаб карты увеличивался, и вскоре вместо ниточек дорог, схематичных зубцов гор и щетинок леса, начал проступать подробно выписанный рельеф, словно невидимый художник трудился над ним прямо сейчас.
Искомая пещера, мало того что по-прежнему была отмечена на карте жирным красным крестом, так еще и начала переливаться на пергаменте разными цветами километров за десять до своего наземного аналога. Наконец из-за облаков царственно выплыла гора. Пещера располагалась у ее подножия и казалась разверстой пастью, ждущей их, чтобы заглотить.
Уинни поежилась. Теперь она и сама не была уверена, что поступила правильно, уговорив Марсия сюда лететь. А вдруг это ловушка? С другой стороны, непохоже чтобы Рогатый желал королю зла. Хотя, кто их знает, этих принцев. Вон, Одноглазый не прочь был наложить лапу на трон.
За этими мыслями незаметно прошло снижение. Почувствовав толчок, Уинни обнаружила, что они уже приземлились. Каратель еще несколько шагов пробежал по инерции, затормозил напротив входа и неодобрительно покосился в темный проем. Самым воодушевленным среди них был Марсий, который прежде не проявлял особого интереса к пещере и не упускал случая напомнить, что летит туда только из-за Уинни. Теперь он пришел в необычное возбуждение: глаза горят, на бледных щеках выступил румянец, а руки, когда он обхватил ее за талию, ссаживая на землю, оказались обжигающе горячими.
— Понимаю, как это сейчас прозвучит, но, может, не стоит туда ходить, а?
— Хочешь сказать, что мы тащились в такую даль, чтобы поцеловать гору и повернуть обратно? — возразил Марсий, привязывая Карателя к невысокому деревцу с узловатыми ветвями, растущими почти параллельно земле. — Нет уж, раз приехал, я зайду внутрь. — Он поколебался и добавил: — Если боишься, можешь подождать тут, с Карателем. С ним ты будешь под надежной защитой.
— Нет, я тоже иду!
— Не хочешь оставаться с ним? — усмехнулся Марсий.
Эта усмешечка впервые появилась после того, как он засек Уинни, боязливо обходящей спящего грифона, и с тех пор неоднократно повторялась, доводя ее до белого каления.
— Не хочу оставлять тебя одного, — спокойно и совершенно искренне ответила она.
Марсий перестал усмехаться и как-то по-особенному посмотрел на нее. Выражения Уинни не поняла, но взгляд ей понравился.
— Тогда идем. — Он взял ее за руку и обернулся к грифону, устроившему голову на вытянутые лапы. — А ты жди здесь и загрызи любого, кто попытается зайти после нас.
Каратель вскинул голову и издал звук, похожий одновременно на рык и птичий клекот.
— Зря ты так пошутил, — заметила Уинни, шагая за Марсием. — Действительно ведь загрызет.
— А я и не шутил, — ответил он, не оборачиваясь, а потом резко остановился и выругался.
Уинни не пришлось спрашивать о причине, она и так видела — цель их путешествия была нарисована в горной породе. Это не укладывалось в голове: пещера выглядела, как настоящая — объем, глубина, все при ней, — пахла сыростью, совсем как настоящая, и лишь в непосредственной близи становилось очевидно, что никакая это не пещера, а искусная картинка на камне, которая только прикидывается пещерой.
— Что за чертовщина! — Марсий приложил ладони к поверхности и принялся ощупывать ее, ища лазейку. Выглядел он сейчас точь-в-точь как те парни в лосинах и с выбеленными лицами на ярмарках, которые делают вид, что идут вдоль невидимой стены.
Уинни последовала его примеру: изображение входа было прохладным и гладким. Она приставила ладони с боков и вгляделась.
Либо это какой-то оптический обман, либо…
Марсий в сердцах пнул камень.
— Знаешь, я сейчас готов вернуться в Потерию только ради того, чтобы оторвать сиру Высокому рога!
Уинни задумчиво отстранилась и повернулась к нему.
— Думаю, это все же пещера.
— Да что ты? Может, еще знаешь, как туда войти?
— Может, и знаю.
У Марсия аж лицо вытянулось.
Чертовски приятное зрелище! Вот бы почаще такое видеть.
— Если внутри что-то ценное (а из-за пустяка городить карту не стали бы), то те, кто все это придумали, уж наверняка
