мосту.
– Ферор сказал мне, что если бы не твои усиления, то ты бы, скорее всего, умерла, – сказал Фулкром.
– А, – отозвалась Лан и задумалась. – Что ж, спасибо им за такую хорошую работу.
Фулкром улыбнулся. Приятно было видеть, что чувство юмора не покинуло ее.
– Судя по всему, твое выздоровление надолго не затянется, и тоже благодаря культистам. Знаешь, ты ведь представляешь большую ценность для этого города.
– Вообще-то, я чувствую себя немного виноватой, если честно. За что мне одной такие привилегии, когда военные убивают невооруженных мирных жителей?
– Император основательно вложился в вас троих. Но он лишь защищает свои интересы. Так что ничего личного. – И Фулкром подмигнул.
– Какой ты добрый… сегодня?
– Да. Хотя сейчас вечер. Ты уже несколько часов в постели.
Лан села так, что ее голые ноги свесились с края платформы, но Фулкром тут же прикрыл ее одеялом, заботясь о сохранении приличий на случай, если войдет какой-нибудь культист.
Она пристально посмотрела на него, и он понял, что существует более важная проблема, которую не решит ни один культист.
– В чем дело?
– Я… Они знают мое прошлое, я уверена.
– Чепуха, – успокоил ее Фулкром. – Никто во всей империи, за исключением первых лиц государства, ничего о твоем прошлом не знает; происхождение всех Рыцарей строго засекречено, лишь один или два культиста знают, но они не будут болтать.
Неужели ей показалось? От побоев и жестокого обращения у нее помутилось в голове? Может быть, это и неправда. Никто ведь не стал относиться к ней иначе, правда? Напротив, культисты только что применили все свои ресурсы, чтобы спасти ее. И она решила, что впредь будет помалкивать.
– Отныне, – сказал Фулкром, – Рыцари будут работать только втроем; на худой конец разрешаю вам патрулировать улицы парами.
Лан сморщилась, ощутив короткие волны боли, которые пульсировали в ее теле.
– Я как будто пьяная. Что они со мной сделали, эти культисты?
– Спасли тебе жизнь, и только, – напомнил ей Фулкром. – В основном это заслуга Ферора.
– Добрый старина Ферор. – Она осторожно коснулась ступнями пола, и в тот момент, когда ноги приняли на себя ее вес, руки Фулкрома сомкнулись у нее за спиной, чтобы поддержать ее.
Какое-то время она позволяла ему поддерживать себя и даже медленно провести вокруг комнаты.
Скоро она поняла, что может ходить сама.
– Тебе правда нужна моя поддержка?
– Нет, я справлюсь сама, просто мне так нравится. – Она с улыбкой выпрямилась, повернулась к нему лицом и, вздохнув, обхватила его обеими руками, зарывшись в его одежду лицом.
Для человека, которого совсем недавно едва не забили до смерти, хватка у нее была на удивление крепкая.
Когда Лан достаточно оправилась, чтобы вернуться на ночь к себе в квартиру, Фулкром сам проводил ее домой, следя за тем, чтобы его поведение по отношению к ней не было слишком покровительственным. В убежище на вершине утеса он застал Тейна и Вулдона в компании Ульрика.
«Ну конечно, – подумал он, – он же не успел найти нового пристанища. А где может быть безопаснее, чем здесь?»
Он не опасался конфликта интересов – все равно ведь он надзирает за всем этим «странным дерьмом», как метко обозначил его нынешний род занятий Варкур. Вот и пусть все, кто почуднее, держатся вместе.
Никто из троих никак не отреагировал на их появление. Тейн и Вулдон сидели, нахохлившись, за столом. Их внимание было приковано к «Книге превращений», копии Ульрика. В мягком, рассеянном свете книга казалась на удивление большой – не меньше фута в длину и три или четыре дюйма в толщину. Фулкрому иногда казалось странным, что из-за простой книги поднято столько шума.
– Следователь, – обратился к нему Ульрик, – я тут объяснял, из-за чего попал в такую беду. Я решил, что столь мужественные и ловкие люди смогут оказать мне помощь там… где мы с тобой были.
– Я и сам так думал, – согласился Фулкром. – Но уделить могу одного, не больше. Может быть, Лан подойдет?
