– Я уже не тот, кем был раньше, – ответил Дартун.
Тем временем действие скаммра должно было уже прекратиться. Она подала знак, и четверо ее культистов, вооруженные реликвиями, бросились вперед: в воздухе беззвучно развернулась электрическая сеть и, словно капли дождя, упала на Дартуна – но тот разорвал ее голыми руками.
«Как это возможно?»
Еще двое пытались наброситься на него с обычным оружием – мечом и самострелом, – но он одной правой мгновенно скрутил лезвие меча, сделав его непригодным для боя, а стрелы, выпущенные из самострела, переловил тем временем на лету левой. Последнее было особенно поразительно потому, что он сделал это не глядя.
Дартун откинул полу плаща и снял с руки кожу от локтя до запястья. Папус ожидала увидеть обнаженные сухожилия, хлещущую кровь, но ее взгляду предстала совершенно белая, словно керамическая, конечность, по которой пробегали искры.
Ее орден, снова вооружившись реликвиями, предпринял еще одну атаку.
Его рука оказалась революцией в технологии. Она дернулась, ожила и после недолгой вибрации вдруг утратила жесткость, сделавшись совершенно гибкой. Не переставая свирепо усмехаться, Дартун уничтожал ее коллег одного за другим. Папус лишь потрясенно глядела на это избиение.
Он двигался с невероятной легкостью. Кровь и ледяная крошка взлетали фонтанами, а он носился с такой быстротой, что глаз почти не фиксировал его движений. Однако Папус все же заметила, как он одним ударом рассек пополам тело одного культиста и обратным движением обезглавил другого.
У нее полезли на лоб глаза. Никогда еще она не испытывала такого унижения.
Вскоре все соратники Папус упали, она единственная из своего ордена стояла и беспомощно озиралась, оглядывая побоище. Слезы навернулись ей на глаза, когда она поняла, что весь цвет ее древнего и славного ордена лежит вокруг нее, бездыханный. А Дартун, похоже, даже не утомился, только дышал немного чаще, чем прежде.
Он стоял и глядел на нее с удовольствием, словно наслаждаясь делом своих рук, сиявших и переливавшихся в свете солнца, которое выглянуло вдруг из-за облаков и окрасило все в нежно-розовый цвет.
– Ты… ты же даже не человек, – только и смогла сказать Папус. Ее тошнило от ужаса и отвращения.
Как ни странно, ее последние слова подействовали на него, словно пощечина: он вдруг замотал головой, точно спросонья, и уставился на нее так, словно это не он пролил только что столько крови.
Папус воспользовалась нежданной передышкой, чтобы оценить ущерб, нанесенный ее ордену, ее жизни. Кровь заливала поверхность маленького озерца. Куски тел валялись повсюду, громоздясь кучами там, где стремительные удары Дартуна настигли двоих или троих сразу.
Нет, она не позволит себе умереть подобным образом. Если уж ей суждено погибнуть от его руки, она, по крайней мере, падет с честью. Пока Дартун озирался, видимо не меньше ее пораженный результатами своей деятельности, Папус, дрожа от страха, активировала все реликвии под своим меховым плащом. Вот она извлекла альдерталь, прицелилась…
Время застыло: ничто не двигалось вокруг них, все будто заледенело. Все, кроме Дартуна, – он словно нехотя выпутался из сковывавших его пут магической энергии, медленно, точно увязая в невидимой патоке, вошел в нормальное время и рывком ожил.
– Как… Как ты это сделал? – спросила Папус. Всепоглощающее желание знать, кто и что он такое, охватило ее, заставив забыть о страхе.
– Задействуй что-нибудь посильнее, – пробормотал он. Он двигался с заносчивой неспешностью, словно располагал неограниченным количеством времени для ее убийства. Она деактивировала альдерталь и…
…ветер застонал снова, закручивая пряди волос у нее перед глазами, и все вернулось к нормальному времени.
– Довольно. – Дартун поднял свою невероятную руку.
Она повернулась, чтобы бежать. Он пошел за ней, она прибавила шагу, спасаясь. Лихорадочно шаря одной рукой под плащом, она активировала дейжу, чтобы создать покров невидимости. Пурпурная вспышка вытянулась, словно молния, и Папус исчезла.
Сначала никто из них не знал, что делать дальше. Дартун вертел головой из стороны в сторону, словно прислушиваясь.
Однако все было бесполезно, – даже если он, несмотря на свои недавно обретенные силы, не мог видеть ее сейчас, следы на снегу, хруст ее шагов все равно выдадут ее.
И точно, он вычислил ее, не успела она сдвинуться с места.
Дартун продолжал преследование, его белая рука сверкала и вибрировала в розовой дымке.
Так, теперь что-нибудь вроде бренна, пары алюминиевых шаров, которые она вытащила из кармана, активировала и бросила
