ворота. Минуту спустя колеса заскрипели, ворот завертелся и массивная створка литого железа со стоном отворилась.
– Селе… Уртики.
«Конечно. Новый император».
«Неплохое начало», – думал следователь Фулкром, вернувшись в свой кабинет в здании Инквизиции. Утром он первым делом выслушал подробный отчет Рыцарей о прошлой ночи, в котором его особенно впечатлило то, как эффективно они работают вместе. Вулдон отлично знал городскую жизнь, что сослужило им бесценную службу в поимке одного кейвсайдера, связанного с Шалев, пусть и косвенно. Зато он может теперь написать об этом в отчете императору, вот что главное.
Фулкром поворошил дрова в очаге и, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за тем, как огонь вгрызается в древесину. Император давил на него, но, по его ощущениям, пока не слишком. Его теперешняя работа сильно отличалась от обычной текучки, и ему все больше и больше нравилось заниматься всякими чудны?ми делами, объединенными под грифом «Особые расследования». Ему вообще нравилась новизна, особенно когда она давала возможность повлиять на жизнь города, изменить ее в лучшую сторону.
Его отвлек стук в дверь.
– Войдите, – крикнул он.
– Следователь Фулкром? – На пороге стоял администратор-мужчина. – У вас не найдется минуты для посетителя? Мне сказали, что он по вашему… э-э-э… ведомству.
– Конечно. Пусть заходит.
Администратор скрылся, за дверью послышались шаркающие шаги.
Посетитель вошел, и Фулкром невольно приподнял бровь. Росту в нем было футов пять, не больше, одежда – коричневая сутана джорсалирского жреца, коротко остриженные седые волосы, аккуратная бородка. Глубокие морщины пересекали его широкое лицо – значит, он немало повидал в жизни, и не только хорошего. Человек поставил на пол свои многочисленные холщовые сумки. Его окружал едкий землистый запах – свидетельство того, что он провел в пути не один день.
– Селе Уртики. – Посетитель протянул Фулкрому документы, которые, наверное, предъявлял при въезде в город. Следователь окинул их взглядом, особо отметив знаки и символику Джорсалира, и, хотя он знал, что документы, открывающие доступ в город, бывают и поддельными, эти показались ему вполне настоящими, тем более с печатями и символами такого высокого ранга. Честно говоря, Фулкром был заинтригован.
– Селе Уртики и тебе, друг. Садись, пожалуйста. – Фулкром вернул ему бумаги и показал на стул. Тут же зажег два синих бумажных фонарика и поставил их по краям своего огромного темного стола.
Путник с легким вздохом опустился на стул, а руки положил на крышку стола.
– Как это утешительно, видеть человека, столь умело справляющегося со своим делом, как ты, – начал он, оглядывая безупречно чистый и аккуратный кабинет. – Здесь так похоже на мою келью. – Он говорил хрипло, с заметным акцентом, четко произнося каждое слово и особенно выделяя окончания.
Сам Фулкром давно уже перестал замечать аккуратные стопки бумаг, симметрично разложенные письменные принадлежности и тетради.
– Просто я не умею работать в другой обстановке. Итак, путник, – чем я могу тебе помочь?
– Меня зовут Ульрик.
– А я следователь Фулкром. Значит, ты оставил свой монастырь?
– Как ты… – Жрец умолк. – Печати на документах. Конечно.
Фулкром оценил намек.
– Ты меня заинтриговал. Как тебе удалось пробраться в Виллджамур?
– Я был старшим библиотекарем в одной из джорсалирских обителей, расположенных дальше по Архипелагу, и много дней добирался оттуда по снегу.
– Судя по чернильным каемкам под ногтями, ты много писал, – заметил Фулкром. – Да и пальцы у тебя как у писца. – И он умолк, ожидая ответа человека напротив.
Священник безмятежно улыбнулся.
– Теперь я понимаю, почему ты следователь. Да, я… не один десяток лет провел, склонившись над бумагой со стилусом в руках.
– И что же ты писал?
– Я переводил книги, – ответил Ульрик. – Религиозные тексты, очень важные. Лишь немногие люди могут читать на языках, доступных мне. Я стремился… – он сделал небольшую паузу, – пролить свет на сакральное знание Джорсалира.
