Ульрик спросил Фулкрома, что это за рисунки.
– Это же история, – выдохнул рыжеволосый пацан в запачканных штанах, случайно услышавший его вопрос. Судя по его тону, он не верил, что кто-то может не знать о МифоТворце и его рассказах.
Фулкром пробежал глазами пергамент, края которого трепал ветер. Лист был разделен на несколько прямоугольников, внутри которых располагались персонажи, нарисованные в разных позах. В этой серии их было всего двое, на первом рисунке они, оба в плащах, стояли на вершине какой-то башни. Под ними виднелись строчки какого-то текста – их слова. Рисунок был грубоват, но, по мнению Фулкрома, производил впечатление.
– Кто же ее написал?
– МифоТворец, – чуть ли не выкрикнули трое мальчишек сразу.
– А о чем она? – спросил Ульрик у рыжего, который, поднявшись на цыпочки, жадно всматривался в лист между головами других.
– О спасении города, – отвечал тот нетерпеливо. – Легенды и всякое такое. Ну, всякие там существа из прошлого. Герой спасает Виллджамур от злых монстров, которые бродят вокруг.
Ульрик послал Фулкрому сияющий взгляд, его глаза так и лучились восторгом.
– Сколько радости в этих невинных юных умах.
– Конечно, – отвечал Фулкром, подумывая между тем, не снять ли пергамент, загораживавший официальное объявление. Но тут же заметил, как мальчишка постарше объяснял что-то другому, совсем маленькому, который еще не умел читать, и, решив, что никакого вреда пергамент не сделает, оставил его висеть.
Наконец Фулкром и Ульрик оказались на задворках булочной. Жар от печи растопил вчерашний снег на крыше, вода тонкой струйкой текла в водосток, а оттуда в канаву.
Пока Фулкром стоял, заложив руки в карманы, Ульрик вытащил из своего дорожного мешка увесистый том. Его коричневый кожаный переплет был сильно потрепан, а страницы внутри были все в пятнах плесени и сырости.
– Следи за водой, – предупредил Ульрик, – и заткни пальцами уши.
Фулкром сделал, как ему было сказано, усмехаясь про себя абсурдности ситуации: «Одно хорошо, что, занимаясь „спецрасследованиями“, или „спецдерьмом“, как говорят другие следователи, хотя бы не видишь трупов».
Ульрик стал нараспев читать из книги, точно молился. Его губы странно двигались, произнося слова явно не джамурского происхождения. Фулкром уставился на струйку воды и приготовился ждать.
Ждать пришлось долго, но через некоторое время он заметил, что вода как будто изменила свой курс… точно, теперь струя текла не в канаву, а наоборот, из канавы в трубу и назад, на крышу.
Ульрик взял руки Фулкрома и поднес их к воде.
– Ее можно пощупать, – сказал он. – Это обычная вода.
Его ладонь рассекла струю надвое, и он почувствовал давление поднимающейся воды. Пораженный, Фулкром отдернул руку и стал ее вытирать, не сводя глаз со струйки, которая продолжала как ни в чем не бывало течь наверх.
– Как ты это сделал? – спросил он.
Ульрик поднял книгу.
– Вся сила в словах, следователь. Мне нужно было показать тебе что-то необычное, чтобы ты поверил мне. Теперь ты веришь тому, что я тебе говорил?
– Что это? – ответил Фулкром, указывая на книгу у него под мышкой.
– Один из текстов власти, которые я открыл, – возможно, самый могущественный из всех.
Фулкром стоял и смотрел, как, вопреки всем законам природы, вода текла наверх, хлюпая так, словно кто-то на крыше всасывал ее в себя. Он и без того неотступно раздумывал над словами старика, а теперь к его мыслям прибавилось кое-что еще: «Если он маг, то мог бы мне навредить. Его рассказ странен, но он не так много просит…»
– Может быть, у тебя реликвия в рукаве.
– Разве ты ее видишь? Обыщи меня, если хочешь. – Он положил книгу в мешок и широко расставил руки. – Позже, когда я освоюсь в городе, я покажу тебе другую магию. Можешь считать, что это был аванс.
– Нет, обыскивать я тебя не стану. А помочь помогу, если сумею, хотя пока не знаю, чем именно. Сделать тебе пропуск или обеспечить доступ куда-то я могу, но сам ходить с тобой не буду, у меня мало времени.
– Мне нужно, чтобы человек, облеченный властью, познакомил меня с городом, вот и все! – И жрец запрыгал от радости на месте, счастливый, как ребенок, а Фулкром невольно испугался того, во что он ввязался.
