Конечно, она ни на что не надеялась; слепая и костлявая, кому такая нужна? Но просто слышать его голос, звук его шагов она имела право и чувствовала себя обманутой, не получив даже этого.
Хотелось поговорить с родителями. Рассказать обо всем, что делается вокруг, спросить совета. Хотя… Малая поежилась. Отец бы точно не сказал ничего хорошего ни о ее затее, ни о компании. Прямо слышался его строгий голос: «Не для того я старался, устраивая тебя на завод».
Но ведь булочная куда лучше завода.
Малая уставилась на хаотичную пульсацию света на телепанели. Даже не заметила, как дети вскочили и скрылись в коридорах дома. Совсем как стайка беглых номеров. Она нажала кнопку на наушнике?поводыре, и электронный голос сообщил точное время. До конца обеда осталось пятнадцать минут.
За окном забарабанил дождь. Малая поднялась и вышла на крыльцо. Капли освежили лицо. Теплые, как солнцем нагретые.
Она улыбнулась серому небу…
И коротко вскрикнула, когда на голову надели мешок.
* * *
Малая очнулась на холодном полу. Раскрыла глаза и растерянно уставилась на луч света, который направили в лицо. Больно не было, но все казалось белым и ярким.
– Этих мутантов везде полно, – сказал мужской голос. – Кто с тремя ногами, кто без глаз, а кто вон блокноты ломает. Егерь, может, она только это и умеет? Ломает, и все.
Егерь! Тот самый, из канализации Седьмой курии! У Малой словно узел в животе завязали. Нашел ее, боги помогите! Хочет отомстить?
Она подобралась, сжала кулаки. Двое против одной – счет неравный. Значит, нужно врать и соглашаться на все, что скажут; выбора особо не осталось.
– Нет. Я сам видел.
Егерь сплюнул. Видимо, вспомнил, как грохнулся в обморок от боли.
– Хорошо, тебе мозги не поджарила, – загоготал первый и, судя по звуку, получил под дых. – Ну ты че? Может, глюки?
– Нет.
– Она ж слепая. Че с нее взять?то?
– Способность.
Шаги приблизились, пальцы грубо ухватили за подбородок. Малая часто задышала.
Спокойно. Только спокойно. Только не реветь…
– Слепая не слепая… Покажи мне.
Чего он от нее хотел? Да она сама не знала, как у нее вышло.
– Давай же! – прикрикнул Егерь. Его пальцы сдавили челюсть сильнее, до боли.
– Дык, может, того, блокнот ей дадим?
– Он сам… – промычала Малая, еле разжимая рот в тисках пальцев. – Он сам сгорел. Я не виновата.
Егерь помолчал, видимо, оценивая ее слова.
Затем прилетела оплеуха, от которой зазвенело в ушах.
– Вот врать не надо.
Со вздохом он уселся рядом. Малая почуяла запах его пота, услышала его дыхание.
– Сейчас я дам тебе блокнот, и ты мне все покажешь.
– Я не знаю, о чем вы…
Вторая оплеуха перекинула на другую сторону. Затылок ударился о какой?то угол. Под носом повлажнело, и Малая вытерла кровь. Кровь была и на языке – прикусила.
Ее грубо ухватили за горло, приподняли, вдавили в стену. Она закричала, отбиваясь руками и ногами:
– Я ничего не знаю! Не знаю!
– Врешь! Кому врешь, а?!
Малая принялась извиваться, двинула Егеря коленом. Слишком слабо, Юпитер помоги… Был бы у нее пистолет! Или хотя бы
