Маме разом пришло аж восемь приглашений на званые обеды. И три письма с предложениями гувернанток для Билли, все – с превосходными рекомендациями.
Лучше и не бывает, мрачно думала Молли, вяло ковыряя вилкой в своём когда-то любимом пироге с говядиной.
Никто не задал ей ни одного вопроса. Вообще – ни одного. Ни даже самого простого: «Где ты пропадала, мисси?!» Не обсуждалась даже выдуманная лордом Спенсером история с «егерями». Никто не упоминал уроков вышивания или шитья. Молли её собственная семья обходила, словно зачумлённую, – все, даже неугомонный братец Билли. Видно было, что ему до смерти хочется вцепиться в старшую сестру с расспросами, но ему это строго-настрого воспрещено.
Все старательно делали вид, что ничего не случилось. Вообще ничего.
И потому над столом висело похоронное молчание. Улыбалась – причём как-то очень искренне и особенно тепло, когда смотрела на Молли, – лишь их верная Фанни.
– Миссис Анна, пудинг сегодня удался, как никогда. Позвольте вам предложить?.. Мистер Джон, мистер Джон, вы ужасно бледны. Вам бифштекса с кровью прибавить?.. Нет-нет, мистер Джон, и слушать ничего не хочу! Вы меня наняли, чтобы я вас хорошо кормила, так что не мешайте мне делать мою работу!
– С-спасибо, Фанни, милочка… – вяло сопротивлялись мама и папа, но та, с невесть откуда явившейся решительностью, властно взяла всё в свои руки.
Мама, бедная бледная мама взирала на Молли с каким-то первобытным ужасом. И ни о чём не спрашивала. Почти даже и не разговаривала, редко покидала спальню, ссылаясь на «сильнейшие мигрени».
Папа глядел беспомощно и растерянно. Молли надеялась, что он, в отличие от мамы, захочет расспросить, поговорить, узнать, что же с ней в точности приключилось, – но папа тоже молчал. Всё, что ему удавалось из себя выдавить: «Как дела в школе?» – при том, что ответ Молли давала сознательно длинный, подробный и чуть ли не восторженный (хотя имевший весьма мало общего с реальностью), всё, как нравилось папе раньше, – он даже не выслушивал, лишь механически кивая и глядя куда-то сквозь неё.
Папа глядел сквозь неё, и в глазах его был ужас. Как и у мамы, хотя ему-то как раз пугаться и не полагалось. Он же папа, большой и сильный, не испугавшийся самого лорда Спенсера!..
Папин ужас – это было тяжелее всего.
И нарушил это отвержение, это отталкивание не кто иной, как братец Билли, – в первую же ночь, которую Молли провела под родным кровом, пришёл к ней, таща за лапу любимого плюшевого медведя, от которого мама безуспешно пыталась беднягу отучить, ибо «такие игрушки только для самых-самых крошечных малышей, Уильям, не для молодых джентльменов, как вы!».
– Молли… – Он осторожно подёргал её за руку. – Молли, ты не спишь, нет?
– Нет. – Она резко села в постели. – Ты чего, братец? Что стряслось?
За плотно занавешенными окнами спал Норд-Йорк, но Молли всё равно казалось, что, проникая сквозь стены, крыши и перекрытия, ей в затылок упирается холодный взгляд лорда Спенсера.
– Страшно, – прохныкал Билли. – Смотрят… из углов смотрят…
Молли замерла. Лихорадочно сгребла братца в охапку, прижала к себе – на правах старшей сестры. Эх, сейчас бы Ди сюда, она, как никто, умела прогонять ночные страхи…
– Кто смотрит? – Она изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал. – Никто тут на тебя смотреть не может. Честное слово.
– Смотрят. – Братик уткнулся носом ей в шею, обхватил обеими руками – вредина-сорванец Билли, обожавший дёргать сестрицу за косички!
– Ну, хочешь, я с тобой туда пойду? Убедимся, что никого нет?
Но Билли лишь молча замотал головой, плотнее прижимаясь к сестре.
– Молли, ты ведь такая смелая, ты ведь
– Конечно, не боюсь, – ничтоже сумняшеся подтвердила Молли. Хорошо бы только, чтобы зубы не стучали, – было что-то в Биллином голоске, от чего кровь стыла в жилах. – Ну не хочешь, тут оставайся! Только учти, будешь пинаться – я тебя на пол скину! А под кроватью, сам знаешь… – Она осеклась, потому что обычная её шутка про «монстров под кроватью» явно готова была столкнуть братца в самую настоящую истерику – губы у него уже кривились и дрожали.
– Всё-всё-всё. – Молли поспешно обняла брата. – Вот, ложись к стене, им, чтобы до тебя добраться, придётся сперва со мной справиться! – Она воинственно расправила плечи.
– П-правда? – Билли не заставил просить себя дважды, мигом закутавшись в одеяло с головой.
– Правда, правда, – вздохнула Молли, кое-как пристраиваясь рядом на узкой постели. – Спи давай. И чур, не пинаться! А то, ей-
