ближайшего племени.
Печальный звон разбившихся надежд. Центральный хирд под руководством Свенельда подался было назад, его передние ряды прогнулись, попятились, не в силах полностью погасить силу удара. И тут же были подкреплены с краев за счет ослабления глубины строя. Рискованно, зато действенно. Ведь Свенельду не нужно было долго держать противника. Самую малость, достаточную для того, чтобы малые хирды сдвинулись вперед и на схождение, ограничивая пространство для перемещений конницы врага.
Тяжко конным воинам, которые лишены главного простора для движения. Ни сманеврировать, ни разогнаться для удара, где инерция лошади и всадника становится серьезным оружием. И развернуться конной массе, не сумевшей с ходу проломить строй пехоты, тоже не так просто. При отсутствии свободного для разворота места совсем туго. Как сейчас, как здесь.
— Оттар и Всеволод зажали их с боков, — радостно потирал руки Карнаухий, сегодня не бьющийся в рядах хирда и даже не управляющий одним из отрядов. Сейчас Ратмир находился тут, рядом со мной и Магнусом, приучаясь к оценке всей битвы, а не отдельной ее части. А вот Лейф был рядом с Гостомыслом, желая поболее разбираться в нюансах действий конницы. У печенегов теперь только одна сторона света открыта. Но сначала надобно развернуться. На лошадях!
— Конникам Гостомысла готовность к преследованию, — не отвлекаясь на излишние сейчас эмоции, проворил я. — Не попавшая в клещи печенежская конница попробует выскользнуть, обойдя хирды.
И верно. Таковых оказалось не столь много, но они были. И сигнал оказался кстати. За примерно полутысячей печенегов рванулись более тысячи наших конных воинов. Да и часть пеших хирдманов отвлеклась, обстреливая прорывающихся с упорством смертников печенегов.
— Восемь сотен запаса бросок к отступающим. Обстрелять их, по возможности преградить путь. Пеший строй.
Ратмир открыл было рот для возражения, но тут же его захлопнул. Понимал, что я вовсе не собираюсь держать возле себя такое количество хирдманов, если появилась возможность использовать эту силу с толком.
Проклятье! Все же я запоздал, не успел просчитать скорость и отчаянное положение прорывающихся. Они выскальзывали из наших смертельных объятий, пусть и в малом количестве. Уносили с собой пугающую весть.
— Уходят, — подтвердил Магнус, с легкой грустью взирая вдаль. Кого-то достанут стрелы, кто-то на слабых или раненых лошадях отстанет. Остальные выскользнут. Жаль. А ты запретил Гостомыслу преследовать их долгое время.
— Силы надо держать единым кулаком, — отмахнулся я. Ну ушли, так и что с того? Все равно это лишь одно племя. Первое. Остальные три тоже не минуют своей судьбы. И эти недобитки вполне могут оказаться в числе мертвецов чуть позже. Редко кому выпадает обмануть смерть два раза подряд. Лучше посмотрим, как наши братья добивают попавших в клещи степняков, а другие держат их стан под постоянным обстрелом. Это уже не бой, это бойня.
Преувеличил! Бойней сражение стало лишь в самом конце. Ну а до этого печенеги, действительно загнанные в угол, яростно бились, дорого продавая свои жизни. Семь сотен мертвых с нашей стороны! Много, слишком много Одна потеря так и вовсе заставила заскрипеть зубами от злости.
Гостомысл, тысячник и человек, на которого были большие планы. Готовый глава всей конницы, стоило лишь самую малость его простимулировать и обрисовать перспективы. Погиб. Глупо, по откровенной случайности, от попавшей в лицо стрелы. И всему виной уродские открытые шлемы, менять которые на шлемы с почти глухой личиной некоторые отказывались. И большая часть этих «некоторых» была из числа тех, чьи рода давно, со времен Рюрика и раньше, при прежних династиях, сидели на Руси. Северные славяне и скандинавы то как раз предпочитали закрытые шлемы. Центральная и южная славянские группы по так и не понятным мне причинам использовали куда более открытые, лишь иногда прикрывая большую часть лица кольчужной сеткой-бармицей. Слабоватая защита по моему искреннему убеждению.
Ну все, закончилась эта вольница. В приказном порядке прикажу шлемы сменить! Ведь очень слабым утешением потере одного из ключевых людей и немалым потерям вообще могло служить то, что печенеги полегли почти все, за исключением выскользнувших двух сотен везунчиков.
Кстати, хан в это число не входил. Да-да, его удалось взять тепленьким, хотя и после отчаянного сопротивления. И все-таки взяли. Целым и практически здоровым, поскольку некоторое количество синяков и легкая рана на ноге не в счет. Равно как прихватили и его жен с детьми: целых, невредимых и даже без малейших побоев. Хорошая добыча, а ко всему прочему еще и полезная.
Взятая добыча была Она была и этим все сказано. В хорошем смысле слова, потому как ханский стан оказался богат не только стадами лошадей и баранов, но и златом-серебром, дорогими тканями, оружием, украшенным каменьями. Признаться, такого богатства я не ожидал. Вот и возник повод приятно удивиться, улыбнуться и напомнить, что раздел всего захваченного будет по
