Голос Владимира был лишен чувств, безжизнен, но Добрыня знал своего племянника лучше всех остальных. Вот и сейчас был уверен, что тот придет в себя, пусть и не сразу. Все же слишком серьезным оказался удар.
— Здесь наше потрепанное, но все еще сильное войско. Здесь возможность заменить оружие и снаряжение, взять с собой казну. Вывезти вместе с собой семьи. Лошади или же суда, в зависимости от того, сушей или водой будем уходить. Наконец, мы можем выбрать удобное для нас время. Главное не опоздать. Пока не подошла подмога к осаждающим, мы можем вырваться. Оставим заслон из тех, которые менее верны и ценны, он задержит Хальфдана. Хоть ненадолго. Нам и этого хватит.
Добрыня прав, — тяжко вздохнул Путята. — Я начну оповещать дружинников. Сначала не всех, чтобы не было лишней суеты. Дозволь, княже?
— Дозволяю, — отмахнулся Владимир. — Делай, что должно. Ну а ты, дядюшка, скажи, куда… отступать станем? Раз ты так уверен, то и про это думал.
— Тмутаракань. Это лучший выбор для нас, — уверенно вымолвил Добрыня. — Наместник, Роман Ростиславович, полностью верен тебе. Города Тмутаракань и Корчев хорошо укреплены, воины большей частью христиане. Море, рядом Византия, наш союзник.
— Союзник ли?
— Куда они от нас денутся. В их войне с Болгарским царством они ни от кого отворачиваться не станут. Разве что насчет свадьбы передумают, но то сейчас не великое горе. Так что наш путь ведет в Тмутаракань. К тому же Киев, где сядет Хальфдан… — оставив без особого внимания не то возглас, не то стон Владимира, его дядя продолжил. — Да, именно он, это уже не вызывает сомнений. Дальнее расстояние даст нам время превратить Тмутаракань в такое место, куда он не осмелится сунуться.
— Поддерживаю!
Одно слово из уст Доброги уже многое значило. Тем более такое. Если уж сам глава Тайной Стражи столь недвусмысленно поддержал предложение Добрыни… Путята лишь кивнул, соглашаясь с уже двумя сторонниками подобного решения. Ну а князь… Сейчас он скорее плыл по течению, чем сам прокладывал путь.
И закипела работа. Приказы, советы, появляющиеся и вновь исчезающие дружинники и особо доверенные слуги. Разносящие полученные приказы. Требовалось много сделать, слишком многое. Для сборов хорошо было бы иметь несколько недель, а тут приходилось рассчитывать лишь на дни. Да и то… много при таком отступлении с собой не взять, лишь занимающее мало места, не отягощающее движения. Да и в случае погрузки на корабли, они тоже не безразмерные. К тому же потери, о которых тоже не стоило забывать.
Спустя какое-то время один из появившихся с новой вестью дружинник не воспринимался как что-то особенное и даже первые слова не насторожили. Но стоило вслушаться и…
— Что ты сказал? — вскинулся Добрыня. — Повтори!
— К Градским воротам подъехал один дружинник Хальфдана Мрачного. Передал грамотку, скрепленную личной печатью князя. Открытую…
— Послание. Читай! Все равно уже знаешь.
Ничуть не смутившийся дружинник развернул скрученный в трубочку лист и хорошо поставленным голосом стал читать:
— Владимир Святославович. Приглашаю тебя или любого из ближних, кому ты доверяешь, на переговоры. Безопасность подтверждаю своим словом. Сопровождение с твоей стороны — не более десятка. Срок — три часа.
Закончив читать, дружинник свернул грамотку, придав ей прежний вид, после чего с поклоном вручил ее стоящему к нему ближе всех Путяте. Выпрямился и застыл в ожидании приказа.
— Ступай, — вымолвил тот, подтверждая слово жестом.
— Переговоры, — хмыкнул Добрыня, не дожидаясь даже ухода дружинника. — Хальфдан, конечно, любит поговорить, но в пустых словах его никто не обвинял. Но тебе. Владимир, я туда отправляться не советую.
— Опасность?
— Не та, о которой ты думаешь, — покачал головой Добрыня, глядя на все еще находящегося у окна, пусть уже и повернувшегося к нему спиной, племянника. — Хальфдан Мрачный любит играть словами, искать в них скрытый смысл, чтобы оборачивать против других. Но он никогда не нарушит данного слова. В том числе и поэтому он и стал первым среди «вольных». Просто я лучше с этим справлюсь. Ты сейчас слишком… удручен. Доброга!
— Ты хочешь взять меня? — слегка удивился глава Тайной Стражи. — Не ожидал…
— Не только тебя, но и дары нашему знакомому, который так любить играть с отрубленными головами. Думаю, ему подойдут две из них: магистра Георгия Лигироса и епископа Михаила. Как жаль, что третья голова успела заблаговременно убежать на своих
