не всех знаем, парни большую часть по именам вспомнили. Они всего три дня у нас на борту были. Зачем, не знаю, до нас не доводили, слух ходил, что перегонная команда. Два офицера с ними были да группа казаков.
– Отлично. Отправьте мне файл.
Получив файл с планшета мичмана, я отправил его управляющему искину, чтобы тот поискал кого-нибудь в сети, вдруг есть совпадение, и мы так найдём ещё несколько земляков?
– Что-то ещё? – спросил я у Фадеева, заметив, как тот мнётся рядом.
– Хотелось бы узнать срок выхода и полёта к Земле. Хотя бы примерно. Всех парней беспокоит судьба близких. Если вам сообщил правду тот немец, то им угрожает опасность. А у меня мать и младшая сестрёнка, живут на пенсию по отцу. Он чиновником был, умер от менингита.
– Честно говоря, не назову даже примерных сроков, всё на стадии подготовки. Но одно я могу сказать точно, не позже шести месяцев, скорее всего даже раньше вылетим. Насчёт того немца, то я ему верю, слишком тот пылал ненавистью к новому правительству России, теперь Советского Союза. У его семьи в России было несколько предприятий, после Гражданской войны от них перестали поступать доходы. Он выехал в Союз и узнал, что все его предприятия национализированы и правды добиться невозможно. Большевики, что пришли к власти, национализировали все производства, вообще всё, даже частные квартиры. В них заселяют бедноту. Приходят в квартиру хозяина и машут перед его носом револьвером. Мол, не отказывается ли тот от переселения, или хочет получить пулю в брюхо? В результате его переселяют в одну комнату, остальные отдают беднякам. Столько шантрапы в Москву и Питер приехало. Некоторых дворян или чиновников расстреливают, других в Сибирь в лагеря ссылают. Некто Ленин этим руководит, в прошлом дворянин Владимир Ульянов, на него беднота чуть ли не молится, мессией считают. Жандармы и полицейское управление уничтожены, элита бежит из страны чуть ли не в нижнем белье, потому что в России их ждёт смерть. Убивают всех, даже крепких хозяев из крестьян, что держат большие хозяйства, называя их кулаками. Грабят, убивают, пытают, насилуют. Никто им не мешает, они, большевики, хозяева в стране. Своими считают только бедноту и крестьян из совсем нищих, новая каста. В общем, реально грабят стану. Часть денег уходит их хозяевам, что и помогли разрушить страну, британцам. А так как все управленцы покинули страну, а на грабежи долго не проживёшь, работать-то никто не хочет, зачем, если оружия полно и еду можно отобрать, а у тех, кто производит, всё отбирают, то сейчас в России голод. Не тысячами, миллионами гибнут. Тот немец три месяца в Союзе пробыл, пока его пинками не выгнали, да ещё ограбили на границе, сняли одежду, чемодан забрали и бумажник. Хорошо ещё документы не тронули. Поэтому, Михаил, вы должны понимать, очень мало надежды, что ваши родные живы. Но если это так, то я приложу все силы, чтобы их найти и помочь.
Все парни давно уже собрались вокруг нас и внимательно слушали, многие яростно ругались, проклиная всех, кто такое допустил. Другие играли желваками, но свои чувства держали при себе. У всех в России были родные и близкие, все понимали, что с ними может быть. Близких простых моряков вряд ли, конечно, тронут, как дворян, но всё равно они очень боялись за своих.
– Благодарю, Валерий Геннадьевич, большое спасибо.
– Главное – до Земли долететь. Кстати, вы не знаете, кому это оружие принадлежит?
Пока мы общались, я с помощью технического дроида принёс из своего сейфа «наган», так что когда закончил описывать, то взял его и показал мичману. Тот изучил наган и задумчиво пробормотал:
– Кажется, это наше оружие, лейтенанта Ефремова, штурмана. Вон царапина на рукоятке знакомая. Ефрем Аристархович, взгляните, – протянул он револьвер кондуктору. – Никак ваша работа?
– Точно, господина лейтенанта револьвер. Нас тогда крейсер немецкий обстреливал, когда мы удирали от торпедированного транспорта, два снаряда рядом с бортом легли, палубного матроса Егорова убило осколками и наводчика на носовом орудии ранило. Одним осколком по кобуре его благородия и чиркнуло, вот так царапина эта и появилась. Царапина с заусенцем была. Так я правил наждаком и молотком. Вот следы мои. А кобура другая, не наша. У нас чёрные были, а эта коричневая, армейская.
– Понятно, – кивнул я, принимая револьвер обратно и убирая его в кобуру.
– Откуда у вас это оружие? – поинтересовался мичман.
– От дружка работорговца, который вас вывез с планеты. Хочу подход к нему найти и узнать, где координаты Земли. Я их не знаю. Правда, вряд ли этот работорговец переживёт наш разговор, да и благополучие его людей меня тоже не беспокоит. От слова совсем.
– Что ж, благородная цель, – кивнул мичман. – Наша помощь нужна?
– Тут нет, уж поверьте, вы мне будете только мешать. У вас своя задача стоит, как можно быстрее учиться. Послезавтра с утра начнёте, так что я надеюсь, что филонить не будете.
– Поверьте, Валерий Геннадьевич. Все силы приложим, только чтобы не быть обузой.
