судя по идентификатору, можно ли мне пообщаться с таким-то их служащим. Она вдруг начала допытываться, по какой надобности, а потом вообще вызвала администратора. Видимо, тут не было привычки общаться с чужими рабами. Администратор оказался куда умнее, сразу согласился и сопроводил в отдельный кабинет, туда и прибыл земляк. Антон, так его звали.
– Ну привет, землячок, – сказал я по-русски.
Динамик скафа, конечно, передал немного металлическим голосом, но парень явственно вздрогнул и, с опаской оглянувшись на закрытую дверь, спросил по-русски:
– Вы кто?
– Мои родители с Земли. Вот и собираю земляков. Уже нашёл семерых из вашего экипажа. Они теперь на меня работают, выкупил я их, вольными стали. Техники на моём корабле, по контракту. Фадеев у них старший, мичман. Вступил в должность старшего техника. Пока базы поднимают. Я им сети поменял… Ты как, с нами, если что, то выкуплю?
– Конечно, согласен, я что, идиот, чтобы отказываться? Тут шансов никаких, или сдохнуть, или перейти к другому хозяину. Вольными становятся, если военные соседних государств освободят, или если семьи выкупят, а нашим откуда здесь взяться? – горько усмехнулся он.
– Лады, сейчас я с представителем владельца переговорю и узнаю, сколько они за тебя запросят.
Отправив мысленно просьбу администратору зайти, он тут же в коридоре за дверью околачивался, я перешёл на местный язык:
– Господин Ревьен, за какую сумму хозяева вот этого раба готовы его уступить мне? Я его хочу выкупить.
– Можно узнать причины такого желания? – вкрадчиво поинтересовался тот.
– Нет.
На несколько минут администратор неподвижно замер, явно общаясь с хозяевами. Сам он был наёмным работником, даже не врачом, как я понял, а именно администратором. Наконец он отмер и сказал:
– Двести семьдесят тысяч. У раба стоит специализированная медицинская сеть четвёртого поколения. Два имплантата. Выучены пять баз четвёртого ранга, он высококлассный социалист.
Говорить, что Антон за эти пять лет уже раз десять всё отработал, смысла не было, он раб, и сумму назначает хозяин. У меня скоро деньги подойдут к концу, а столько покупок сделать надо для модернизации судна, поэтому я подумывал, кого тут кинуть на деньги, так что хозяин этого медицинского учреждения вошёл в этот список. Нечего было просить в два раза больше, чем стоит раб.
– Хорошо, ожидаю договор купли-продажи и номер счёта.
– Сейчас всё будет, – сразу залебезил тот.
Антон замер в напряжении у двери, у него по лбу катились крупные капли пота, он хорошо понимал, что сейчас решается его судьба. Всего минут десять – и всё, Антон стал принадлежать мне. Всё мы сделали, как положено, и копия договора ушла в нужную государственную организацию для перерегистрации.
Встав с дивана, на котором я всё это время сидел, спросил у Антона:
– Личные вещи есть?
Тот стрельнул глазами в сторону администратора и неуверенно кивнул, сказав:
– Так, пару рваных рубах, но они мне ценны как память. Я бы хотел их забрать.
– Хорошо, я у входа подожду.
Парень появился буквально сразу с почти пустым и тощим баулом. Мы покинули фойе и направились в сторону лифтового холла. Мне нужны были оружейные ряды, раз мы всё равно тут, то арсенал пополню ручным оружием. Может, даже противоабордажный комплекс приобрету. Он нам остро необходим.
– Чего так часто оборачиваешься, думаешь, догонят и вернут? – спросил я Антона.
– Нет, – слабо улыбнулся он и замолчал, явно не желая продолжать.
Пришлось надавить, мало ли что у того за душой творится, может, натворил что. Стащил, например, что-то, не зря же он в этот баул так вцепился. Всё оказалось куда проще и житейски. Старший врач медцентра была в возрасте и охоча до молодых мужиков. Рабов, что попадали под эту категорию, было двое, и отказать они ей не могли. В общем, ублажали они её. Антона при воспоминаниях передёргивало, и он с ненавистью шипел, но стержень у него был, не сломался. А насчёт баула тут всё проще, у него там был тельник, лелеемый и хранимый эти годы рабства.
Спустившись вниз, мы прошли в ряды, где торговали оружием. Они занимали шесть этажей, мы же вышли на четвёртый, где был самый большой выбор личного оружия. На всём этаже были открыты склады и павильоны с тем, что могло убивать, калечить или
