Наука Плоского мира. Книга 4. День Страшного Суда

Это понимание многоликой Вселенной, образующей всё новые узоры, берущие начало в предыдущих, полностью противоположно характерной для XX века идее о возрастании энтропии и тепловой смерти. Может ли самоусложнение продолжаться до бесконечности? Мы не знаем. Однако данная точка зрения не менее логична, как и противоположная, и у неё есть немало доказательств. Означает ли это, что всё, недоступное сейчас, обязательно будет доступно в будущем? Разумеется, нет. При каждом подъёме на одну ступеньку вверх будет происходить отбор из разных возможностей.

Такой процесс отбора математики называют нарушением симметрии: кажется, что изначально было доступно больше возможностей, чем реализовано впоследствии. Тем не менее парадоксальным образом их количество лишь увеличивается. Если продвижение вперёд является законом, а по-видимому, так оно и есть, тогда случайность и отбор формируют будущее путём эволюции от ракет к космическим лифтам. Наверное, нам стоило бы удивиться тому, что закон Мура действует так долго, но тщательно проанализировав изменения в компьютерных технологиях, произошедшие за последние десять лет, мы поняли, что грядущие улучшения, как это в своё время произошло с млекопитающими, были на предыдущей стадии совершенно недоступны пониманию.

Именно поэтому ограниченные сферы применения законов природы, таких как закон сохранения энергии или второй закон термодинамики, могут ввести кого-то в заблуждение. Помимо внутреннего содержания у законов имеется внешняя среда, в которой они действуют. Закон природы может показаться вам непреодолимым препятствием, но измените только среду – и у природы появится обходной путь, которым она не преминет воспользоваться. Уж будьте покойны.

Глава 15. Доводы в пользу истцов

Большой дворцовый зал открыли для всех желающих. Само собой, там уже установили столы для законников и трибуну для лорда Витинари. Его Светлость находился в окружении нескольких стражников, которым лорд во всеуслышание говорил: «Нет, я ведь в своём собственном дворце, а ко всему прочему ещё и на судебном заседании. И пока не зайдёт речь об убийстве или другом каком жутком преступлении, не вижу никакой необходимости бряцать оружием по ходу совершенно философской, по существу, дискуссии».

Марджори наблюдала, как исчезают в глубине зала раздосадованные клевреты. Она была просто поражена, как именно лорду Витинари удалось добиться тишины. Это был настоящий мастер-класс: он всего-навсего сел и застыл, вытянув руки перед собой, равнодушный к болтовне, смешкам, шепоткам и пререканиям. Создавалось впечатление, что воздух в зале начал заполняться кусками пустоты: потрескавшиеся слова дробились и увядали, пока самый непонятливый балабол вдруг не обнаружил вокруг себя абсолютную тишину, в самом центре которой болталась его последняя идиотская фраза, стремительно тающая под гнётом терпеливого, можно сказать, гробового, молчания Его Светлости.

– Дамы и господа, я не представляю себе более интересного дела, чем то, которое выпало нам сегодня. Спор возник из-за артефакта, совершенно великолепного и, я вам гарантирую, по-своему даже привлекательного. Волшебники и естествоиспытатели Незримого Университета, а также из других мест заверяют меня, что, несмотря на сравнительно небольшие размеры, в действительности он на несколько порядков больше нашего мира. Доказательства этого я намереваюсь получить в ходе сегодняшнего весьма необычного заседания. Последнее открыто по той причине, что имеются две стороны, оспаривающие право владения данным артефактом. Я со всем тщанием собираюсь проверить обоснованность их претензий. – Лорд Витинари вздохнул. – Боюсь, по ходу разбирательства может всплыть термин «квант», но тут уж ничего не попишешь: в конце концов, мы с вами живём в современном мире.

Марджори зажала рот ладонью, пытаясь сдержать рвущийся наружу смешок: слово «современный» Его Светлость произнёс тоном герцогини, только что обнаружившей гусеницу в своём супе.

Лорд Витинари обвёл тяжёлым взглядом толпу, задержав его на стоящих перед ним столах, и продолжил:

– Моим помощником и консультантом по сопутствующим вопросам будет наш главный третейский судья господин Косой. – Повысив голос, он продолжил: – Напомню, дамы и господа, это вам не уголовный суд! В действительности я и сам несколько затрудняюсь, к какой именно категории отнести текущее заседание, поскольку светские законы прочно укоренены на нашей земле. А так как обе тяжущиеся стороны намереваются привлечь, скажем так, экспертов как в мирской, так и в небесной сферах… – Лорд Витинари огляделся и спросил: – А разве мне не полагается молоток? Знаете, такая штуковина, которой судья колотит по столу? Без него я словно голый.

Молоток был откуда-то спешно доставлен и вручён Его Светлости. Витинари с довольным видом стукнул им раз или два.

– Ну что ж… Похоже, работает. Я вызываю адвоката истца. Вам слово, господин Стэкпол.

Марджори вытянула шею, чтобы увидеть этого самого господина Стэкпола, но смогла разглядеть только его макушку. Последовавший голос был каким-то странным, как будто его обладателя колотила дрожь. Он произнёс: