они будут здесь, а значит, ты должен исчезнуть отсюда до их появления. – Он извлек из кармана часы. – Кстати, уже почти шесть.
Мы уже собирались выйти, когда в комнату вбежали Матушка Пыль и Рейналдо.
– Матушка Пыль хочет вам что-то подарить, – произнес юноша, а целительница протянула нам маленький предмет, обернутый в лоскут ткани.
Бентам сказал, что нам некогда принимать подарки, но Рейналдо не отступил.
– На случай, если вы попадете в беду, – произнес он, суя подарок в руку Эмме. – Разверни.
Эмма приоткрыла маленький сверток. Крохотный предмет внутри вначале показался мне кусочком мела, пока Эмма не вытряхнула его себе на ладонь.
У кусочка мела было два сустава и маленький накрашенный ноготь.
Это был мизинец.
– Не стоило, – прошептал я.
– Это палец Матушки, – пояснил Рейналдо при виде нашего замешательства. – Раздавите его и используйте по своему усмотрению.
Глаза Эммы широко раскрылись, а ладонь опустилась, как будто палец вдруг утроил свой вес.
– Я не могу это принять, – произнесла она. – Это слишком много.
Матушка Пыль дотянулась до нее своей целой рукой – хотя и она уже уменьшилась в размерах. Там, где прежде был мизинец, теперь белела повязка. Она сжала пальцы Эммы вокруг своего подарка. Она что-то пробормотала, и Рейналдо перевел:
– Ты и он, возможно, наша последняя надежда. Если бы я могла обойтись без руки, я бы и ее отдала.
– Я не знаю, что сказать, – произнес я. – Спасибо.
– Используйте его экономно, – посоветовал Рейналдо. – Тише едешь, дальше будешь. Ах да, вам еще понадобится вот это. – Он извлек из заднего кармана два респиратора и помахал ими в воздухе. – Иначе вы усыпите не только своих врагов, но и сами уснете вместе с ними.
Я снова его поблагодарил и принял у него респираторы. Матушка Пыль слегка нам поклонилась, и мы поклонились ей в ответ.
– А теперь нам действительно пора, – заторопил нас Бентам, и мы вышли, оставив ПТ в обществе целителей и медвежат, которые всячески жались к своему раненому старшему товарищу.
Мы вернулись наверх, в коридор петель. Когда мы в него вошли, у меня внезапно закружилась голова, как будто я оказался на краю обрыва. Я внезапно осознал, что вот в этом самом месте соединяется восемьдесят семь миров и, чтобы войти в них, достаточно толкнуть любую из восьмидесяти семи дверей. Все эти бесконечные пространства сходились в коридор, как сходятся в ствол головного мозга нервные окончания. Нам предстояло войти в одно из этих пространств с тем, чтобы, возможно, уже никогда не выйти обратно. Я чувствовал, как внутри меня борются старый и новый Джейкоб, потому что на меня поочередно накатывали волны ужаса и восторга.
Бентам быстро шел по коридору, постукивая тростью, и объяснял, какой дверью лучше воспользоваться, и где за этой дверью находится другая дверь, ведущая в крепость Каула, и как вернуться обратно в Панпетлекон. Все это было очень сложно, но Бентам заверил нас в том, что на самом деле путь очень короткий и отмечен знаками.
– Но чтобы вы не заблудились, я поручу своему помощнику вас проводить, – пообещал он.
Помощник, которого оторвали от управления настройками машины, с мрачным видом стоял рядом, пока мы прощались с Бентамом.
– До встречи, удачи, спасибо вам, – говорил Бентам, пожимая нам руки.
– Пока что вам не за что нас благодарить, – ответила Эмма.
Помощник отворил одну из дверей и снова замер в ожидании.
– Заберите у них мою сестру, – произнес Бентам. – А когда доберетесь до тех, кто ее похитил… – Он поднял затянутую в перчатку руку и сжал ее в кулак. – Их чувства можете не щадить.
– И не подумаем, – заверил я его и шагнул в открытую дверь.
Глава седьмая
Вслед за помощником Бентама мы вошли в комнату, прошли мимо уже привычной мебели, затем сквозь отсутствующую четвертую стену и оказались в густых зарослях вечнозеленых растений. Стоял полдень, то ли поздняя осень, то ли ранняя весна. Откуда-то тянуло дымом костра. Мы зашагали по хорошо утоптанной тропинке. Тишину нарушали лишь наши шаги, насвистывание
