– Удачи! – закричали мы.
– Надеюсь, мы не взлетим на воздух! – добавил Енох.
Мисс Сапсан обернулась к своим сестрам. Все двенадцать имбрин стали в тесный круг и взялись за руки. Мисс Сапсан заговорила на древнестранном языке. Остальные вторили ей в унисон, и все их голоса сливались в жутковатую мелодичную песню. Это продолжалось около тридцати секунд. К этому времени Каул начал выбираться из образовавшегося кратера, и там, где его ручищи хватались за край горы, по холмам покатились осколки скал и валуны.
– Что ж, это все очень увлекательно, – заявил Харон, – и вы вольны остаться и посмотреть, чем все кончится, но мне и моим кузенам, пожалуй, пора. – Он зашагал прочь, затем увидел, что дорога разделилась на пять тропинок и наших следов на твердой земле не осталось. – Э-э, – произнес он, оборачиваясь к нам, – кто-нибудь помнит дорогу?
– Тебе придется обождать, – прорычал Эддисон. – Никто не уйдет отсюда раньше имбрин.
Наконец они разняли руки, и круг распался.
– Это и все? – спросила Эмма.
– Это и все! – ответила мисс Сапсан, спеша к нам. – А теперь побежали. Будет лучше, если через пятьдесят четыре секунды нас здесь не будет!
Там, где стояли имбрины, земля уже раскололась, и комья глины посыпались в стремительно расширяющуюся трещину, из которой доносился громкий, почти механический гул. Обрушение началось.
Несмотря на крайнюю усталость и полученные раны, мы бежали на подгибающихся ногах, подгоняемые ужасом и жуткими апокалиптическими звуками, а также гигантской неуклюжей тенью, заслонившей от нас заходящее солнце. Мы бежали по земле, которая продолжала трескаться, спускались по осыпающимся у нас под ногами древним лестницам, спеша к первому дому, из которого мы сюда вышли, и давясь красной пылью от рассыпающихся стен. Наконец, мы нырнули в коридор, ведущий в башню Каула.
Мисс Сапсан вошла в трескающийся у нас на глазах тоннель последней, а когда мы через него пробежали, затолкала нас в башню. Оглянувшись, я увидел, как тоннель рухнул под тяжестью обрушившегося на его крышу гигантского кулака.
– Куда подевалась дверь? – отчаянно закричала мисс Сапсан. – Мы должны ее закрыть, иначе разрушение может перекинуться и на эту петлю!
– Ее вышибла Бронвин! – тут же наябедничал Енох. – Дверь сломана!
Бронвин первой подбежала к двери, и для нее было легче вынести дверь, чем поворачивать ручку.
– Простите! – закричала она. – Я нас всех погубила?
Дрожание только что покинутой нами петли перекинулось на башню. Она закачалась, швыряя нас от одной стены коридора к другой.
– Нет, если мы успеем покинуть башню, – ответила мисс Сапсан.
– Мы слишком высоко! – воскликнула мисс Королек. – Мы ни за что не успеем спуститься вниз!
– Прямо над нами открытая площадка, – подсказал я.
Я и сам не понял, зачем это сказал. Неужели разбиться, спрыгнув с огромной высоты, лучше, чем погибнуть под обломками рухнувшей башни?
– Да! – воскликнула Оливия. – Мы спрыгнем!
– Ни за что! – возразила мисс Королек. – Нам, имбринам, это, может, и подойдет, но вам, детям…
– Я могу всех спустить! – ответила Оливия. – Я сильная!
– Ну, нет! – заявил Енох. – Ты слишком маленькая, а нас слишком много!
Башня тошнотворно закачалась. На нас с потолка посыпалась кафельная плитка, а пол покрылся трещинами.
– Ну и ладно! – фыркнула Оливия. – Оставайтесь!
Она начала подниматься. Башня еще раз покачнулась, и всем хватило секунды, чтобы понять, что Оливия – это наша единственная надежда.
Теперь наши жизни находились в руках самой миниатюрной из нас. Да поможет нам птица!
Промчавшись по наклонному коридору, мы выскочили на открытый воздух в уже сгущающиеся сумерки. Перед нами раскинулся захватывающий вид на весь Дьявольский Акр – крепость с ее бледными стенами, клубящаяся паром пропасть с разомкнутым мостом, обугленная Дымящаяся улица и теснящиеся кварталы за ней и, наконец, Канава, извивающаяся вдоль края петли, подобно кольцу грязной накипи. Что бы ни произошло, – подумал я, – уцелеем ли мы или погибнем, я все равно буду счастлив навсегда покинуть это место.
