Дело дрянь. Справа от нас уже никого. Там горит конюшня, и за ней – серые мундиры легионеров, которые готовились к новому броску. На дороге уже не один подбитый БТР, а два, причем заметно, что второй получил в борт заряд из гранатомета. Поле перед нами усеяно трупами, а штаб справа дымится. Однако отступать команды не было, и, забрав у мертвых погранцов, которые лежали возле стены, боеприпасы, я спустился. Сойкин и один из сержантов были здесь. Пулемета нет, и где второй сержант-пехотинец, можно не спрашивать. В полном молчании те, кто выжил, стали готовиться к отражению третьей атаки, возможно, последней, и она началась через десять минут. Вновь противник накрыл нас плотным пулеметным огнем, на дороге появились бронетранспортеры, а легионеры стали приближаться к ветлечебнице.
Как я и предполагал, очередной натиск мы не сдержали. Пулемет бронетранспортера начал буквально разбирать наше здание по бревнышкам, второй этаж стал проваливаться, а вражеская пехота не давала нам высунуться, подобралась вплотную и приготовила ручные гранаты.
– Отход! – отдал команду есаул, и через черный ход, на ходу хватая рюкзаки и ранцы, мы покинули ветлечебницу.
Рывком бросились к канаве для сбора дождевой и болотной влаги. Ухнули в грязь и, пригибаясь, добрались до гостевого домика.
К счастью, наше отступление для Тенгиева неожиданностью не стало. Его солдаты нас прикрыли, и мы снова спрятались за стенами. Вот только надолго ли? Я понимал, что нет. Еще полчаса. Возможно, час. А потом конец. Противник будет нас давить и обязательно додавит, так что я должен вовремя уйти и скрыться в лесу, который меня спрячет и защитит.
Впрочем, мы продержались дольше.
Неожиданно стрельба стихла, и на дорогу перед штабом вышел наемник с белым флагом. Кто-то из солдат едва не снял его, но майор ударил по стволу винтовки и сказал:
– Спокойно. Переговоры намечаются. Потянем время насколько это возможно.
Противник выслал к нам офицера, не восточного легионера, а настоящего ромея. Средних лет подтянутый смуглый мужчина с тоненькими щегольскими усиками. Без оружия. Мундир серый с розовым оттенком, словно для пустыни. Погон нет. Зато на груди приметный золотой значок с головой какого-то хищного зверя, то ли тигра, то ли барса, в обрамлении лаврового венка. И есаул Дементьев, заметив этот знак, поморщился, словно от резкой зубной боли, а потом прошипел:
– Имагинифер…
Военная структура ромеев Неринской империи сложна и запутанна. Там есть многое от римской армии, а также византийской и восточных деспотий. Чинов и званий наберется под сотню, а может, и больше, так что легко запутаться. Однако кто такой имагинифер, я понимал. Это личный представитель императора Аврелиана Орбелия Приора в действующей армии. Ну и, понятное дело, этот человек обладал огромными полномочиями, вплоть до того, что мог отстранить от управления командира воинской части, до корпуса включительно, любого спафария, комита или трибуна, не говоря уже о центурионах и примипилах. А еще понятно, что назначались на эту должность люди проверенные и преданные своему государю.
Без опасения получить пулю, сохраняя спокойствие, ромей приблизился к зданию, а потом поднял правую ладонь и заговорил на словенском языке:
– Я имагинифер Феодосий Скарск. Кто будет со мной говорить?
К нему вышел Тенгиев, и, о чем они беседовали, я не слышал. Но, скорее всего, ромей не знал, что великая княгиня не с нами. Поэтому требовал сдать Ярославу Келогостовну и обещал всем, кто окажется в плену, хорошее питание и гуманное отношение. Обычное дело. Однако майор ответил отказом, и Феодосий Скарск удалился.
Прошло сорок минут. Мы ждали нападения, очередной лобовой атаки, а ее все не было. Врагов вокруг много, к ним постоянно подходило подкрепление, и они могли нас уничтожить. Однако ничего не происходило, и словенские бойцы, которых осталось не больше пятнадцати, нервничали. Никто из них не понимал, с чем связана заминка ромеев, а я прислушался к своему чутью и понял, что они задумали. К дому подкрадывались опытные диверсанты, местный спецназ.
Ромеи еще на Земле своими шпионами и тайными убийцами славились, и в этом мире тоже имели спецуру. Здесь они развивались, постоянно изобретали нечто новое, и слава имперских «ночных теней», «белых барсов», «красных волков», «огненных лисиц», «боевых касаток», «диких орлов» и прочих отрядов спецназначения приобрела мировую известность своим профессионализмом, императоры по праву гордились ими, не стеснялись показывать их умения и постоянно бросали в самое пекло. Кстати, именно ромейская спецура атаковала пограничные заставы словенцев и нанесла первые удары в этой войне. Надо отметить, что снова они были на высоте, и сейчас Феодосий Скарск кинул в бой одно из таких подразделений.
– Нас обходят с тыла, – нарушая настороженную тишину, сказал я.
Все посмотрели на меня, а я решительно направился на кухню, где находился всего один боец, выглянул наружу и сразу
