А что еще он мог сделать?
Она была права. Несмотря на всю опасность, на шанс полной катастрофы, которой может обернуться перестройка башни, она права.
— Мы не можем оставить его, — сказал Артемис Энтрери, оказываясь в туннелях за пределами Мензоберранзана. Он шел с Далией и Джарлакслом. И со всем их имуществом.
Джарлаксл расхохотался.
— Мы не можем пойти и вернуть его!
— Он хотел умереть за нас.
— Возможно, он уже умер, — пожал плечами наемник. — Ты хочешь сделать его труд напрасным и позволить убить и нас? Или просто не понимаешь пределов милости матроны матери?
Энтрери сплюнул на землю и отвернулся, но быстро выпрямился, заметив приближение двух темных эльфов.
Джарлаксл тоже увидел их и не был удивлен появлением Ивоннель так, как и видом её спутника.
— Этого не может быть, — сказал он.
— Так используй свою магию, — ответила Ивоннель. — У тебя в распоряжении маска. Есть ли еще предмет, способный обмануть умного Джарлаксла?
Брелин Дженквей вышел вперед и поклонился.
— Спасибо за то, что попытался закончить мои злоключения, — сказал он.
— Ты был драуком, — сказал Джарлаксл. Он смотрел мимо друга, на Ивоннель. — Ты не мог снять проклятие.
— Конечно, мог, — ответила она. — Или я могла. Сомневаюсь, что другие найдут в себе мужество попробовать.
— Но Ллос…
— Она празднует смерть Демогоргона, — сказала Ивоннель. — Она меня простит.
— Почему? — подозрительно спросил Энтрери.
Ивоннель посмотрела на него и даже склонила свою милую головку, чтобы разглядеть Энтрери лучше, а затем рассмеялась и отмахнулась. Жестом она приказала Джарлакслу пойти за ней и двинулась туда, откуда появилась.
— Я сделала это для тебя, — сказала она наемнику, когда он догнал её. — Жест доброй воли в ожидании того, что ты послужишь моей цели.
— И эта цель…?
— Со временем мы увидим.
— Он умер? — серьезнее спросил Джарлаксл.
— Нет, конечно.
Джарлаксл вплотную приблизился к странной молодой дроу.
— Ты завидуешь ему, — осмелился сказать он.
Ивоннель фыркнула.
— Именно так! — настаивал Джарлаксл. — Ты завидуешь ему. Потому что он уверен, что есть нечто большее, лучшие ангелы и более важные причины. И потому он так легко находит награды, сокровища, подобные тем, что мы с тобой видели, в своей моральной чистоте и личной чести.
— Я завидую ему? — издевалась Ивоннель. — А что насчет Джарлаксла?
Наемник принял задумчивый вид, обдумывая свой ответ, прежде чем наконец кивнуть.
— Сколько раз я мог убить Дзирта ради личной выгоды? — задал он риторический вопрос, сопровождая его беспомощным смешком. — И все же он жив. И мне кажется, я буду защищать этого бездомного бродягу ценой своей собственной жизни.
— Почему? — искренне спросила Ивоннель. — Почему ты, и почему этот жалкий Энтрери?
— Быть может потому, что в тайне мы все хотим верить в то, во что верит он, — сказал Джарлаксл. Подождав, пока Ивоннель взглянет ему в глаза, он добавил: — Ты не смогла сломать его. Ты не сможешь сломать его.
А она выглядит раздраженной, подумал наемник.
Женщина отмахнулась.
— Иди, — бросила она. — Помни, что я вернула тебе твои игрушки. Помни, что я позволила тебе уйти.
— Уверяю тебя, все будет забыто, если ты убьешь Дзирта До’Урдена, — предупредил Джарлаксл.
Ивоннель нахмурилась и жестом отправила его прочь.
