– Возвращаемся, – вздохнул я. – И будем надеяться, что в следующий раз нам повезет больше.
Настроение было самым что ни на есть поганым. Тысячу раз давал себе зарок, чтобы не строить лишних иллюзий. Так нет же, размечтался, что вернусь и вывалю под ноги Клер груду сокровищ. И она, глядя на меня с восхищением, с придыханием скажет:
– Лео, да ты действительно счастливчик! И еще: давно хочу сказать – я люблю тебя, Лео!
Ну а потом мы конечно же поцелуемся. Да что там, по такому поводу я ей даже с Блезом разрешу поцеловаться. А может, и с Головешкой.
Самой Клер не было видно, но хорошо был слышен ее голос, весь такой, я бы сказал, сладкий как патока:
– Ах ты мой миленький! Какой же ты все?таки лапочка! Соскучился по ласкам? Сейчас я тебя накормлю: вы, мужчины, вечно с голоду умираете.
Мне, как мужчине, хорошо было известно, после чего именно я начинаю умирать с голоду!
По?моему, у меня и ключицы обе сложились, и даже кости черепа, настолько быстро я на этот раз преодолел щель. До боли в пальцах сжимая кирку, я едва не рычал от ярости, готовый снести голову тому, кто по понятной причине удостоился от Клер таких слов и такого отношения. Когда я выскочил из?за камней, то обнаружил ее с котенком на руках. Увидев меня, Клер взвизгнула. Еще бы, не сразу признаешь человека, если у него открыт в зверском оскале рот на перекошенном от ярости перепачканном лице, а в руке он держит занесенную для удара кирку.
– Лео, что с тобой?! Где остальные? Что с вами случилось? – испуганно затараторила она.
Время от времени мне – впрочем, как и всем остальным – приходится чувствовать себя дураком. Но на этот раз я осознал себя им в полной мере.
– Ничего не случилось, все хорошо. Откуда он тут взялся?
– Не знаю, сам пришел. Наверное, с хутора прибежал. – Есть тут такой в получасе ходьбы. – Посмотри, какой он миленький! – Клер погладила котенка, продолжая смотреть на меня с некоторой опаской. – Лео, с тобой точно все в порядке?
Я посмотрел на кирку, которую по?прежнему держал в отведенной для замаха руке, отбросил ее в сторону и потянулся к котенку, чтобы погладить. Тот действительно выглядел таким милым, что так и подмывало его потискать. Клер загородила его от меня всем телом:
– Не трогай его! Ты сделаешь ему больно! Или того хуже!
– С чего ты взяла? – Я даже ошалел от услышанного.
– Вон как ты с оленем поступил!
А ты, значит, его не ела? Еще и нахваливала. Что за двойные стандарты? Но я промолчал.
То, что в деревне что?то произошло, было понятно издалека. Люди собрались толпой и что?то горячо обсуждали. Среди них я увидел и обоих кузнецов, причем у Алекса было потерянное лицо. Да что там, он выглядел так, будто весь мир рухнул.
– Что случилось? – Михай казался спокойнее других, что неудивительно. За свою долгую жизнь ему довелось пережить так много, что надо было случиться чему?то из ряда вон выходящему, чтобы он действительно впечатлился.
– Побывали у нас тут, – зло ощерился он. – Стервятники.
– Какие стервятники?
Стервятниками можно назвать кого угодно, хотелось бы уточнения.
– Да самые настоящие, – снова непонятно объяснил Михай. – Из тех, что питаются падалью.
На всякий случай мы все четверо посмотрели в небо. Может быть, имеются тут какие?нибудь особые птицы, от которых людям житья нет? Как, например, на родине у Головешки.
– Не туда смо?трите.
– А куда надо смотреть?
– Вон туда. – И Михай указал рукой на запад.
На западе заходило за горы солнце, но и только лишь.
– Там Любрен, город такой, – видя наше недоумение, пояснил он. – Оттуда они и прибыли.
– Стервятники?
– Да.
Слово за слово мне удалось Михая разговорить. Как выяснилось, имелась у них небольшая задолженность в податях. Давно уже, несколько лет. В последнее время они платили подать исправно, а поскольку задолженность никто с них не требовал –
