– Нет, в деревне – под телегу с дровами попал, еле выжил. Так вот теперь и живу. Меня Агрус звать. Брат, не поможешь мне советом, я вижу, что ты человек дельный, опытный, все тут знаешь? Я первый день как пришел, совсем ничего не смыслю. Дурак дураком… аж стыдно.
Дежурный приосанился, будто надулся, важно кивнул и, окинув Адруса более благосклонным взглядом, проговорил на тон ниже, чем раньше:
– Ну… спрашивай, чего хочешь. Только о военной тайне не спрашивай – все равно не отвечу! Знаешь, что такое военная тайна? Слышал в своей деревне о таком?
– Ну… что-то слышал, но… хм… – нарочито смешался Адрус. – Да я ни о какой тайне знать не хочу! Завербовался вот, на войну не хочу – какой из меня вояка? А за скотом убирать привык. Вот мне и сказали, что буду за драконом дерьмо выгребать. Не расскажешь, как это все выглядит?
– Ох-хо-хо-хо! За скотом! Ой, я не могу! За скотом! – неожиданно громко захохотал дневальный, утирая выступившие слезы рукавом куртки. – За драконом – как за скотом! Смотри не ляпни где-нибудь еще! А то дракониры услышат – морду разобьют враз! А то и кости переломают! Это звери еще те! Надменные твари! И драконы могут услышать, передадут драконирам – те тебя поймают и проучат! И драконы хорошо слышат, у них слух, как у собак! И все понимают, что характерно. Говорить пастью не могут… ну… почти никто не может, кое-какие слова у старых драконов понять можно, так они мыслью передадут, и все! Даже оштрафовать могут за то, что драконов волнуешь, обижаешь. Дракон – существо умное, зловредное, не глупее человека, между прочим! Только ум у него другой… странный. Да ты поймешь. Слухай, чё… а тебя не к красному ли дракону собираются приставить, а? Ничего не слышал? Про Красного? Ой-ей… если так, то я тебе не завидую, парень! Попал ты крепко! Прямо в дерьмо попал, в драконье!
– Ну и расскажи, во что я там попал, в какое дерьмо, – мрачно бросил Адрус, отводя глаза. Парень его раздражал, но, чтобы вытащить информацию, вполне годился. Бахвал! Ради того, чтобы похвастаться своей причастностью к неким важным делам, выложит все что угодно. Находка для лазутчика!
– Красный дракон – беда! Ему от роду лет пять, молоденький еще, но у него до сих пор нет драконира! Людей он ненавидит, других драконов бьет, и поговаривают, что вроде как хотят его отравить, – толку от него мало, только вред один. До сих пор не летает, не выпускают его из стойла. Дурной потому что. Трех драконопасов уже убил! Хм… вот так.
– А зачем его тогда держат? – искренне удивился Адрус. – Такую вредную скотину? Толку-то от него?!
– Опять! Не называй драконов скотиной – прибьют! И от дракониров достанется! Придерживай язычок свой деревенский, дурила! Драконов нельзя убивать. Другие драконы взбесятся, могут выйти из подчинения. Они все знают про своих. Ну, представь, ты живешь в семье, и один из твоих братьев слегка ненормальный. И кто-то взял и отравил его! И что ты сделаешь? То-то же… Нельзя! Это закон! Драконы умирают своей смертью. Так было всегда и будет всегда. И кстати, нельзя угадать, когда помрет. Вот только что был живой-здоровый, и вдруг – бах! – уже покойник! И тащи его тушу на погребальный костер! Да, да – не знал? Сжигают их на костре. Может месяц костер гореть, пока все в пепел не превратится. И вот еще что – драконы рождаются редко, каждое рождение – событие! Потому убить живого дракона грех и дурь! Он ведь может зачать другого дракона! Кстати, Красный еще вот чем отличается – он не умеет огонь пускать. Что-то там в башке у него такое случилось, что не может, и все тут! Говорят, драконов спрашивали, но они молчат, не отвечают, что за дракон такой получился ненормальный. Стыдятся, видать! В семье не без урода – стыдно, видать! Ну, все, отваливай – проверяющий идет, не положено на посту болтать! Иди отсюда! Ну!
Глава 6
Щенок сам не заметил, как уснул. Устал. Вымотался. Слишком многое произошло за эти сутки, жизнь сменилась так, как еще вчера ему и не снилось. Нервное напряжение, усталость организма – все вместе вырубило его так же верно, как если бы врезали по затылку.
Проснулся от звуков шагов, от голосов и смеха – казарма наполнилась людьми, возвращающимися со службы.
Адруса заметили не сразу, а когда заметили, кто-то радостно захохотал, показывая на него пальцем:
– Свежее мясо! Красный будет доволен! Давно у него не было игрушки! Ха-ха-ха!
Другой голос, ниже тоном, повелительный и резкий, остановил насмешника:
– Хватит! Нашел над чем смеяться! Досмеешься, завтра самого пошлю в стойло к Красному!
– А я чё? Я ничё! Пошутить над деревенщиной нельзя, что ли?! Чего я вредного-то сказал? Уже слова не скажи!
– Сам над собой шути! Давно ли сортир увидел, а то все в кустах гадил да лопухом подтирался, рожа неумытая деревенская! Пшел отсюда, пока наряд вне очереди не получил, придурок! Эй, новичок, встань и представься!
Адрус открыл глаза (он уже не спал и внимательно слушал разговор, не подавая виду, что не спит), медленно, изображая деревенского увальня, сполз с кровати и оказался перед строгим взглядом невысокого, но очень широкого в плечах мужчины,
