голова и заслезились глаза. Тяжелый, застарелый запах мочи, пота, экскрементов. Ко всему прочему – запах лошади, которая теперь неслась через лес, напуганная явлением металлического жука, сбившего ее повелителя с седла.
Этот самый повелитель теперь лежал, зажатый в могучих объятиях робота-ремонтника, скромно стоящего посредине капитанской рубки. На броне робота красовалась царапина – надо отдать должное вояке: при появлении «жука» этот вонючий «киборг» разогнался и врезал в «демона» довольно-таки острым копьем. Копье – вдребезги, «демон» даже не притормозил, выхватывая всадника из седла обезумевшего животного.
И вот теперь человек-вонючка басовито рычал, орал и нецензурно выражался, что ясно было по выражению лица и яростным плевкам, перемежая ругань с распеванием каких-то заунывных песен, вызывающих у Слая тоску и раздражение. Скорее всего, это были молитвы – Слай слышал что-то подобное, когда ради интереса и после настоятельных требований мамочки зашел в храм Создателя в центре столицы. Там ему понравилось – красиво, пахнет хорошо, но как человек не очень религиозный по причине своей молодости и подверженности различным приятным порокам, Слай не проникся религией – видимо, еще не набрал достаточного количества грехов и болезней. Теперь этот вонючий землянин напомнил о несовершенстве молодого капитана и о возможных наказаниях, которым Создатель подвергает грешников, отправляя их скитаться по различным планетам и временам.
Решив по прибытии в свой мир обязательно пожертвовать толику заработанного на храм Создателя, дабы как-то умаслить рассерженное грешной жизнью Слая божество, капитан приступил к допросу, посчитав, что искин достаточно пропитался логикой слов пленника и может теперь перевести речь «героической вонючки» на всеобщий язык.
– Зай, переведи ему: лежи спокойно, никто не причинит тебе вреда.
Искин громко и раздельно сказал какие-то слова, и пленник затих, глядя на Слая вытаращенными глазами, белки которых покраснели то ли от натуги – он все время пытался вырваться, – то ли от усталости, попробуй-ка, походи в таком дурацком наряде. Притом, скорее всего, очень тяжелом.
Потаращившись на обитателей рубки, пленник громко и яростно выкрикнул какую-то фразу и снова громко запел нараспев, брызгая слюной из толстогубого рта, чем вызвал неудовольствие Сиххи, ненавидящей слякоть и всяческую грязь. Она, как все кошки, была очень чистоплотна.
– Вы, демоны, не возьмете мою душу! Она принадлежит Господу нашему, и я плевал на вас! – перевел искин. – Дальше он поет что-то про воинство Божье, про нахождение в раю и все такое прочее. Как я понял, это религиозные песнопения, так называемые псалмы.
– Может, он дурак? – озадаченно спросила Сихха. – Ему мозги не отшибли? Он нас что, на самом деле демонами считает?
– А кем ему нас считать? – фыркнул Слай. – Ты на нас посмотри со стороны, я же тебе уже говорил. Хвостатая женщина, четырехрукий зверь… я один у вас нормальный!
– И ты, демон с огненными синими глазами, не возьмешь мою душу! – вдруг перевел Зай. – Ты, исчадье ада! Пропади пропадом!
– Хе-хе-хе… да ты самый демон из нас! Демонее не бывает! – расхохотался Хаган и, подойдя к пленнику, ласково потрепал его по щеке, удостоившись смачного плевка прямо в доброе, оскаленное лицо.
– Ах ты тварь! Да я тебя сейчас! – Хаган выхватил ритуальный меч, и если бы не Слай, мгновенно ухвативший его за руку, голова пленника тут же покатилась бы по полу.
Слай отбросил Хагана назад, получив за свой героический подвиг во спасение землянина три плевка в спину, что не вызвало в душе радостного отклика.
Через три минуты допроса чистой осталась лишь Сихха, благоразумно оставшаяся в кресле и хихикающая, будто смотрела веселый видеосериал. Ее вся эта суета очень даже забавляла.
Дальше все стало еще хуже – из пленника вдруг потекла струя отвратительной вонючей жидкости, состав которой не вызывал сомнений. Теперь рубка – заплеванная, загаженная, точно походила на сортир. Честно сказать, Слай по-другому представлял себе Землю и ее обитателей, пусть даже это и был дикий предок, незнакомый с правилами гигиены. Слая глодало жесточайшее разочарование.
– Зай, какой это язык? На каком языке он разговаривает?
– Французский, он так сказал, – сообщил искин. – Говорит, что является рыцарем. Он дворянин Жан Де Моне.
– Спроси его, почему этот Жан так воняет? Нет, не так – зачем он гадит под себя? Он не идиот? – поморщившись, осведомилась Сихха.
Пленник что-то прорычал, и Зай послушно перевел:
– Будьте вы прокляты, демоны! Вам не сломить мою волю дурацкими вопросами! Вас бы засунуть в броню, да чтобы поездили так
