Передовые даже коней от удивления придержали: женщины? на состязания?! Вовремя, кстати, придержали. Троица пришлых боотуров встала спинами в круг, кулаками наружу. Вот-вот кулакам на смену придут мечи да копья! Ну да, когда на тебя толпой несутся — волей-неволей в доспех обрядишься...
Вспомнив, как встречали его самого, Бэкийэ Суорун поспешил крикнуть:
— Уруй!
— Ну, уруй, — согласился тот боотур, что мордой посмазливей.
Он был не слишком приветлив, но Суорун гнул свое:
— Добра вам полные ладони!
— Да будет стремительным ваш полет! — подхватила ватага.
— Да расширятся ваши головы!
К счастью, опасное пожелание пропало втуне: головы гостей усохли, а вслед за головами — и их владельцы. Всадники гарцевали поодаль, хохоча в полный голос, и боотуры-гости, видя, что опасности нет, отложили доспехи на потом.
— Вы на состязания?
— Какие еще состязания?
Айыы, удивился Бэкийэ Суорун. Смазливый — точно, айыы! Младший, раненый — вроде, тоже. Вот ведь чудеса: солнечные айыы из-под земли лезут, коротким путем!
Третий гость равно смахивал и на айыы, и на верхнего адьярая. Здоровенный, голый; темней грозовой тучи. Лицо осунулось, вытянулось — оно словно плавилось от внутреннего жара. Лоб избороздили морщины, глаза запали; ниже набрякли сизые мешки. Тело блестело от пота, в лучах восходящего солнца казалось, что боотур отлит из металла. А ведь оно не жарко, по утру-то! Лихорадит беднягу, что ли? Вон, дрожит, зубами лязгает, за грудь держится. И дышит сипло, с натугой...
— Состязания!
— За невесту!
— Победа или позор!
— Я победю!
— Я!
— Я!!!
— Кто невеста? — без особого интереса осведомился смазливый.
Возникла заминка. Похоже, ватага забыла, за кого состязается. Но Бэкийэ Суорун все прекрасно помнил:
— Дочь Сарын-тойона!
— Кто?!
— Прекрасная Туярыма Куо!
— Точно!
— Жаворонок!
— Красавица Жаворонок!
— Наша красавица!
— Ваша? — смазливый чуточку подрос. — Кэр-буу!
— Наша!
— Моя!
— Нет, моя!
— И где же она,
— Хыы-хыык! Гыы-гыык!
— Хо-хо-хоо!
— Дома, с отцом!
— Где же еще?!
— Точно дома?
— Точно! Точнехонько!
— А может, ее Уот Усутаакы похитил? Может, она в плену?
Адьярай задумался. Обычно память не подводила Суоруна, но сейчас он пребывал в замешательстве. Вопрос был с подковыркой, ответишь невпопад — на смех поднимут. А ведь верно! Прав смазливый! Эге-гей, Бэкийэ Суорун, как ты мог забыть?!
