Сверкнув налитыми кровью глазами, особенно яркими на покрытом сажей лице, Буря Дохсун выхватил из ножен длинный узкий клинок. Тонг Дуурай занес над острием шлема шипастую палицу. По роду-племени, несмотря на разницу во внешности, оба соперника были из адьяраев, оба из верхних, что не мешало им жаждать крови друг друга. Но посреди выжженного пятна, останавливая боотуров, уже готовых сойтись в поединке, возник...
— Зайчик!!!
2
Сколько дураков собралось!
«Прочь, балбес, зашибут!» — хотел добавить я.
И не успел.
Кюн Дьирибинэ воздел к небесам руку, призывая всех к вниманию. Скажете, поднял? Нет, воздел. У меня от изумления отвисла челюсть. Величественный Зайчик? Алатан-улатан! Отлетели, оторвались девять журавлиных голов! Гул голосов — о чудо! — смолк. Бойцы, и те медлили: видать, опешили от столь наглого вмешательства.
— Брань? — провозгласил Зайчик.
— Ну, брань, — буркнул Тонг Дуурай.
— Прекратить брань!
Зайчик выдержал паузу — долгую, как ожидание обеда, и вескую, как угроза остаться голодным — убедился, что его слушают, и широким жестом обвел собравшихся:
— Вы кто?
— Мы кто? — раздалось в ответ. — Кто мы?
— Вы удальцы?!
— Удальцы, да! — зашумела толпа. — Удальцы!
— Я! — рявкнул Буря Дохсун. — Я удалец!
— Ого-го, дьэ-буо!
— Хорошо сказал!
— Вы зачем приехали, удальцы?!
Память у удальцов оказалась короткая: ответить никто не спешил. Переминались с ноги на ногу, косились друг на друга, чесали в затылках. Зайчик не замедлил воспользоваться общим замешательством:
— Вы сестру мою сватать приехали! Красавицу Туярыму Куо!
— Сватать, дьэ-буо!
— Жениться!
— Так что же вы творите, арт-татай?!
— Что мы творим?
— Добро наше жжете?!
— Ну!
— Алас разоряете?!
— Ну!
— Вы женихи или разбойники?!
— Женихи!
— Я жених!
— Нет, я!
— Кто тут хозяин?! — с удивительной легкостью Кюн перекрыл галдеж. — Кто отец невесты?! Кто вас созвал?!
— Сарын-тойон!
— Первый Человек!
— Слово хозяина — закон?
