Письмо, которое Влада попросила Марка подбросить в почтовый ящик Терезы, по большому счету, ничего не значило. «Человек, страхующий свою жизнь, не обязательно будущий самоубийца», – пояснила Влада. Просто она хотела убедиться, что мама обязательно получит ее прощальные слова, если план не сработает. Влада собиралась уничтожить письмо ранним утром, еще до того, как Тереза успеет проверить почтовый ящик. Шанс, что письмо дойдет до адресата, был один на миллиард: теперь за Белую Дачу сражался Стефан.
Влада и не надеялась, что Стефан вернется, но когда это произошло, у нее возникло потрясающее чувство, будто их крохотная команда, один человек и два семаргла, способны победить целую армию.
– Я тоже буду защищать свой дом, – как ни в чем ни бывало, объяснил Стефан, глядя на изумленные лица Влады и Марка.
То, что он рассказал затем, прозвучало, как музыка. Оказалось, охотники планировали атаковать через десять часов, ночью, чтобы исключить случайных свидетелей, а значит, и человеческие жертвы. У охотников было оружие, приборы ночного видения и специальные костюмы со светящимся рисунком – чтобы не ранить своих, но в темное время суток они все равно оставались бесподобно уязвимыми. Особенно для сотни семарглов – жителей Огневки и сторонних участников, которых Стефан заразил идеей разобраться с охотниками раз и навсегда.
– Я сделал все, чтобы спасти вашу уютную компанию, и теперь хочу получить кое-какую помощь от вас – ну, кроме моральной поддержки, – он лукаво прищурил глаза. – Марк, понимаешь, о чем я? Ты должен выпить настоящего тепла.
Марк и бровью не повел.
– Я не могу. Дом окружен.
– По крайней мере, он согласен. – Стефан подмигнул Владе, и она не сдержала улыбку.
Стефан вел себя так, словно предстоящая атака охотников была детской игрой, неизбежной, но необременительной. Его легкомысленное настроение передалось и Владе. Пока Стефан и Марк уточняли план действий, она принимала ванну, готовила, выбирала платье – в общем, занималась почти тем же, что и всегда на Белой Даче. Но к вечеру радостное возбуждение сменилось тревогой, и Влада смогла успокоиться только в объятьях Марка. Мысль, которую она так легко подавляла в себе еще несколько часов назад, стала навязчивой: а если что-то пойдет не так?
Уже смеркалось, когда Влада, замученная бессонницей и волнением, почувствовала, как Марк насторожился. Стефан глянул в окно – и выскользнул из комнаты.
– К нему гостья, – пояснил Марк.
Влада кивнула, даже не пытаясь понять, что за семаргл рискнул в это время приблизиться к Белой Даче.
Стефан безостановочно ходил из угла в угол. Он хотел разорвать целое полчище охотников, прямо сейчас оказаться в самой гуще боя, а приходилось слоняться по комнате, из угла в угол. Десять минут, пятнадцать, час.
Пока все шло по плану. Правда, желая контролировать происходящее на Белой Даче, Стефан потерял возможность контролировать происходящее за ее пределами, передал управление армией семарглов из Огневки своим друзьям, опытным и решительным, но не настолько опытным и решительным, как он сам. Зависеть от других – это было невыносимо.
Стефан обернулся. Влада обвила руками шею Марка и прильнула к нему. Нет, вот что было по-настоящему невыносимо: сидеть под одной крышей с влюбленной парой, которой все равно, жить или умереть, и просто ждать. Он был готов завыть, даже непроизвольно откинул голову, прежде чем уловил шелест веток за окном. На окраине леса стояла девушка, закутанная в черную накидку. Семарглы переглянулись: никто не должен был покидать Огневки до наступления охотников.
Стефан выскользнул из дома и в несколько прыжков оказался рядом с Марией.
– Зачем ты пришла? – спросил он, с трудом подавляя ласку в голосе.
Неожиданное появление этой особы, циничной гордячки, которая через сотню лет знакомства внезапно превратилась в нежное и ранимое существо, взбудоражило Стефана – настолько, что обстоятельства вечера выпали из его памяти. Тем несуразнее прозвучал ответ Марии.
– Я пришла попрощаться. – Она отвела взгляд.
– Не понимаю…
Стефан осторожно взял ее за локоть – Мария подняла глаза. В них было столько решимости и в то же время отчаяния, что Стефан невольно отпустил ее.
– Все просто. Если меня не убьют охотники, убьешь ты, – ответила Мария и на одном дыхании продолжила: – Тот монстр, который напал на меня, – не единственный. Охотники стали обращать сумасшедших, но обращение проходит не так, как у обычных людей. Семарглы получаются внушаемые и агрессивные.
Она осеклась, видя, как изменилось лицо Стефана: растерянность сменилась недоверием, нежность – раздражением.
