Призрачный двойник

смог предотвратить нападение призрака на сестру, которая скончалась по дороге в больницу»… Он до сих пор не может пережить это горе? Или его грызет чувство вины?

Я поднялась на каблуки, смахнула упавшие на глаза волосы. И в этот момент кровавые отпечатки исчезли. С лестничной площадки, со ступеней, отовсюду. Я взглянула на часы. Вчера отпечатки продержались примерно пятьдесят минут. Сегодня это повторилось. Я насторожилась, прислушалась, сидя на корточках. Почувствовала, как зашевелились, защекотали волоски у меня на руках, почувствовала дунувший мне в лицо порыв ледяного воздуха. И еще услышала звук. Чье-то дыхание…

А может быть, звук, имитирующий дыхание. Словно кто-то вспоминал, что это значит — дышать. Что это значит — быть живым.

Я протянулась вперед, пригасила фонари. Закрыла глаза и медленно сосчитала до семи, вслушиваясь в слабое, поверхностное, затрудненное дыхание. Так могла бы дышать запыхавшаяся собака.

Я поднялась, открыла глаза, немного постояла, привыкая к темноте, и спустя несколько секунд начала различать фигуру, стоявшую ниже меня на ступеньках.

Потусторонний свет, окружавший раньше эту фигуру, поблек, превратился в слабую дымку — так светятся наутро прогоревшие, посеревшие угли вчерашнего костра. Рассмотреть лицо я не могла, но узнала худенькие плечи, хрупкую фигурку, печальный наклон головы.

— Том? — сказала я.

Я и не оборачиваясь назад, помнила, что разрушила свой выложенный железный круг, что он превратился в кучку перепутавшихся друг с другом цепей. Но это меня не тревожило. Если потребуется, я сумею влезть под защиту и таких цепей, только мне не хотелась делать этого, потому что железный барьер притупит мои чувства, помешает слышать.

— Что ты хочешь, Том? — спросила я. — Как я могу помочь тебе?

Мне показалось, или тускло светящаяся фигура шевельнулась? Нет, я была уверена в том, что шевельнулась.

— Где Источник? — спросила я. — Что тебя привязывает к этому месту?

Звуки щекотали мне ухо. Они были ужасно слабыми, хрупкими, но я знала, что если подойду чуть ближе, то начну различать их. Я на полшага приблизилась к краю ступеней.

Фигура в ответ поднялась навстречу мне на целую ступеньку.

— Как мы можем тебе помочь?

Ни единого слова, только тихий плач, печальный и жалостный. Совсем не похожий на человеческий. Скорее, так могло бы стонать испуганное раненое животное. Но любого зверька можно приручить, нужно лишь показать, что ты доверяешь ему. Я спустилась еще ближе к маленькой призрачной фигурке, протянула вперед свою руку.

— Скажи мне, что мы можем для тебя сделать.

И тут я действительно услышала. Это явно были какие-то слова, но они звучали так быстро, что я не успевала разобрать их. В отчаянии я прикусила губу, и тут меня осенила неожиданная мысль. Моя рапира! Она сделана из железа, как и цепи, и сейчас ее аура работает против меня. Она заглушает звуки, отталкивает от меня этот маленький призрак. Ответ родился у меня в голове сам собой. Я отставила рапиру в сторону, и в тот же момент мой жест окупил себя. Лицо мальчика-слуги вдруг стало видно мне совершенно отчетливо, словно освещенное лучом серого света.

Оно было точно таким же несчастным, как я его запомнила — большие блестящие печальные глаза, бегущие по щекам слезы…

— Скажи мне, — попросила я.

— Я скажу…

Меня охватила дрожь. Он ответил! Я сделала это! У меня получилось, как с тем стариком в кресле! Моя теория подтвердилась. С призраками можно вступать в контакт, если только ты готов пойти навстречу им, взять на себя этот риск.

Издалека донесся голос, выкликавший мое имя. Это была Холли Манро, она находилась в паре лестничных пролетов ниже. Призрак покачнулся, его лицо затуманилось, словно на него опустилась тень. Я выругалась. Даже сейчас, сама того не подозревая, наша ассистентка портит мне все дело…

— Не уходи, — сказала я, и сделала еще пару шагов вперед.

Фигура мальчика сжалась. Затем его лицо вновь медленно осветилось.

— Я скажу…