возможно, Стаса, все остальные просто обладали выученными базами и некоторым опытом на виртуальных тренажерах. Реального же налета не было, но и других кандидатур садиться за штурвал истребителей тоже не имелось.
– Так, готовность три минуты, – буквально выстрелил в эфир напряженным голосом капитан. Точки вражеских кораблей начали расходиться в стороны, огибая спутник с двух сторон. Есть, получилось. Причем в обход пошел более быстроходный рейдер, что нам как раз и надо было. Время тянулось очень медленно, и я прямо чувствовал, как внимательно следят все за маневрами вражеских кораблей.
– Синий-четыре, готовность пять, четыре… – начал отсчет Кларк. Черт возьми, да готовность меня просто-напросто переполняет, надоело сидеть в ожидании. Додумать мысль я не успел, как с резким ускорением меня вместе с истребителем выбросило в космос. Моментально активирую двигатели, подстраиваясь под скорость летящего вперед носителя, и полностью перехожу на восприятие через нейросеть. Чувство невесомости, которое пришло сразу после выхода из зоны действия гравитационной установки головного корабля, уходит на второй план.
– Здесь Синий-четыре, следую за носителем и жду указаний, – проговорил я. А спустя менее минуты уже отчитывался пилот последнего истребителя – молчаливый абордажник Эван, под позывным Синий-3. Мы все держались в максимальной близости к носителю, скрываясь за его маскировочным полем.
– Ну что, ребятишки, начали. Сближаемся на форсаже, не давая им опомниться. Снимаем щиты, затем цель – двигатели, – скомандовал Кларк, – двинули. Да, и не забудьте выставить сброс обманок в автоматическом режиме.
Резким боковым импульсом маневренных двигателей разворачиваю истребитель и врубаю форсаж, вызывая перегрузку реактора. Долго он в таком режиме работать не сможет, но и не надо. У истребителей в принципе ресурс не такой уж большой. Нейросеть чуть ли не передает ощущение противодействия инерции, но спустя секунду двигатель побеждает и корабль устремляется вперед, попутно сбрасывая электронные обманки, чтобы невозможно было направить ракеты.
Звено летит круговым построением согласно сброшенной команде Кларка, готовое моментально броситься врассыпную, уходя от обстрела.
– Так, противник нас засек. До сближения две минуты. Помните, открытие огня только на отметке пятьсот единиц, – отрывисто бросил в эфир Кларк, – никаких сложных стратегий боя, просто крутимся вокруг цели и стреляем по полной программе, ясно?
Цепочка коротких «Принято», и я сильнее сжимаю рукояти управления истребителем. Мы стремительно сближаемся, как вдруг резкая вспышка опасности заставляет дернуть мой корабль в сторону вниз. Мощный импульс двигателей позволяет изменить траекторию полета, и рядом со мной проносится три снаряда от главного калибра.
Закручиваю истребитель в какую-то хаотичную спираль, уводя от будущих выстрелов, одновременно сближаясь с целью. А в ушах раздается чей-то возмущенный крик:
– Твою мать! Они с главного калибра по нас х-рачат! – Голос я почему не узнаю, сосредоточенно выписывая сложную траекторию. А крейсер будто взрывается огнем, начиная вести стрельбу чуть ли не со всех пушек.
Вспышка опасности, и резкий рывок вниз влево, но проклятая инерция не отпускает, и часть снарядов влетает в энергетический щит истребителя, слегка сбивая с траектории и снося почти треть заряда энергетической защиты.
– Синий-один, вступаем в бой с рейдером, крейсер ваш, – раздается сухой голос капитана Конворда, но я, толком не обращая внимания на это, слежу только за предупреждениями интуиции и расстоянием до цели.
– Отметка пятьсот, открыть огонь, – резкая команда Кларка, и я бездумно вжимаю спуск пушек, ориентируясь больше на интуицию, чем на прицел. Нейросеть прямо в голове рисует траекторию полета разрывных снарядов.
– Черт, где Синий-три, где он? – взволнованно кричит Стас, и только сейчас я замечаю, что одной нашей отметки нет. Вспышка опасности! Чувствую толчок в истребитель, и меня сносит в сторону, уводя еще от одного залпа главного калибра крейсера. Щит уже на тридцати четырех процентах. В голове проносится дурной вихрь мыслей о том, что, если б не голоса по связи, то мы бы так и воевали в бездушной тишине, молча убивая и умирая.
Руки чуть ли не самостоятельно наводят оружие на цель, и мой истребитель проносится над крейсером, попутно вбивая восемь ракет в его борт. Жаль только, что все поглощается энергетическим щитом. Врубаю форсаж, уводя себя от прицелов турелей и пушек. Щит истребителя – на двадцать одном проценте. Чертовы лазеры! Хорошо хоть, что они не настолько мощные, как обычные пушки, вот только от них сложнее увернуться – чистая автоматическая система против метеоритов.
Делаю петлю, отрубая форсаж, и снова направляюсь к крейсеру. Мозг интенсивно работает, анализируя целую кучу показателей – скорость движения, траекторию, необходимую мощность маневренных импульсов. И конечно же, действия других истребителей, которые пытаются уничтожить вражеский корабль.
В эфире раздавались редкие ругательства и тихое бормотание, но в остальном была сосредоточенная тишина, которая чуть ли
