стать самим собой в той мере, что вам присуща от рождения. Ни один из вас не войдет в полную силу, пока вы оба живы. А потому все решится здесь и сейчас. Да свершится воля Суинаски! Да вернется Царь Лесного Моря под эти небеса! И помните, у вас мало времени. Тело принца проживет еще минут двадцать от силы. А потом умрете уже вы оба. И даже я не смогу остановить ваш уход в небытие».
Пармалес взревел с такой силой, что черные искры в серожемчужном мареве бросились врассыпную. Крылатая тварь стегнула пустоту шипастым хвостом и бросилась в мою сторону, рассекая серый свет черными как ночь крыльями.
Глава 5
ГАСТА. ПО КОМ ПЛАЧЕТ СЕРДЦЕ ТЕРРОРА?
Смотреть на умирающего Террора и не иметь возможности хоть что-нибудь сделать — это выморозило меня до самых корней. Когда в зал вбежали наши девицы и рогатый, они не смогли даже приблизиться к трону — странная сила, похожая на щупальца тумана из серого жемчуга, спокойно остановила их, не давая и шагу ступить. Кевианзия тоскливо возмутилась:
— Да что же это такое! Какого древа он сел на этот трон?! Знал же, что там ловушка!
— Хватит орать, — угрюмо ответил ей Горотур. — Лучше подумай — что делать?
— Ждать, что же еще? — Праншаса даже как-то уменьшилась ростом. — Теперь все зависит от того, кто напустил этого серого тумана.
— То есть? — выдавила я из себя. — Это не Террор?
— Очень давно мне рассказала мать старую сказку, — глухо сказала магиня, — в которой говорится о древнем хозяине нашего Леса, о владыке Бездны, когда-то решившем стать опорой своим детям, то есть нам, народам Лесного Моря. Их было три брата, тех, кто создал наш лесной мир. Олькаран, серый владыка. Аскалай, золотой хранитель. И Увиарт, темный страж, отец всех чудовищных обитателей Лесного Моря.
— Аскалай?! — чуть не закричала я. — А почему эту сказку не рассказывали мне?
Я с подозрением посмотрела на Кевианзию. Она криво усмехнулась и сказала:
— Не все знания родительниц даются стражам, знаешь ли. Матриарх строга в этом.
— И нечего ей рассказывать, — хмуро встряла в разговор Клэв, со странным выражением лица наблюдающая за истекающим кровью Террором на троне. — Не ее ума это дело — кто создал наш мир и что с ними стало.
— Нет уж, рассказывай, — вдруг потребовал тур, нарисовавшись глыбой над зеленокожей форестессой, спешно отступившей за подругу.
Квазя, как называл праншасу Сахарок, сказала:
— Аскалай вы видели, Увиарт живет в самой глубине Бездны, а здесь живет Олькаран. Это его магия, цвета очень уж соответствуют.
— И не только цвета, — раздался знакомый фыркающий голос от дверей.
Я стремительно обернулась, за мгновение вырастив на руках острые деревянные клинки, которыми давно научилась биться не хуже, чем некоторые — мечами. Харрами, а это был он собственной персоной, бочком проник в тронный зал и с интересом осмотрелся. Горотур угрожающе спросил:
— Чего тебе надо, убийца? Я не забыл, что ты сделал в Шантале.
— Мне надо закончить начатое, — улыбнулся Канкадиэль. — Пора передать кузену второй привет от моих нанимателей.
О чем они говорили, мне было непонятно. Но тур явно был в курсе событий. В его ручище появилась огромная секира, на что кошак равнодушно шевельнул ушами и сказал:
— Не для того я рискнул спуститься на нижние ярусы Леса и перейти Щель, чтобы ты мне тут угрожал железякой, рогатый.
Горотур с ревом кинулся вперед, а харрами вдруг испарился. Я растерянно осмотрелась, выискивая его следы. И тут мохнатая рука обняла меня за плечи, и вкрадчивый голос прошептал:
— Ты действительно веришь, что сможешь быть с нашим кузеном? Мы все родственники по Лесу, и мне дано немного видеть в будущем. Так вот, форестесса… Тебя в этом будущем нет.
— Пусть, — ответила я и вывернулась из объятий котяры. — Но и тебя там не будет, если ты хоть что-нибудь сделаешь
