Глава двадцать шестая
КОНЕЦ ИЛЛЮЗИЙ
Лан повернул голову, взглянул на спящую Ребекку. Длинные ресницы отбрасывали тень на персиковые щеки, маленький, чуть вздернутый носик придавал лицу милое очарование. Прекрасная молодая женщина, которая носит под сердцем его ребенка. Почему тогда он ничего не чувствует к ней – ничего, кроме… благодарности.
А ведь совсем недавно все было совершенно иначе: они были по-настоящему счастливы и наслаждались обществом друг друга. Но пару месяцев назад все это неожиданно куда-то ушло, оставшись лишь смутным воспоминанием. Куда и почему? Лан не засматривался на других женщин, Бекка никогда не закатывала истерик – даже сейчас, беременная, вела себя как обычно и капризами не изводила.
В чем же тогда причина?
«Вся твоя жизнь – сплошная ложь! Если ты не поймешь этого сейчас, ты никогда не сможешь вырваться из замкнутого круга!» Все чаще в его голове всплывала эта фраза, прежде казавшаяся совершенно бессмысленной.
Вчера днем он снова видел фиолетоволосую. Пришел в кафе в обеденный перерыв, сел за любимый столик. Минутой спустя к нему присоединилась она. Лан не дал ей раскрыть рта. Поднялся и молча направился к офису. Черт с ним, с обедом. Выслушивать бредни он не намерен.
Однако эта Ливи молчать не собиралась.
– Ты должен вспомнить, – крикнула она. – Должен понять, что все, что тебя окружает – лишь иллюзия. Совершенная, прекрасная, но иллюзия.
Лан ускорил шаг, чтобы поскорее скрыться от этой ненормальной, от ее звонкого голоса, словно преследующего его.
– Харт!
Он оглянулся. Сам не зная, почему. Несколько секунд пристально смотрел на притихшую девушку, развернулся и пошел прочь. Но это имя эхом звучало в голове весь день. Знал ли он его? Нет. Тогда почему обернулся? И почему она назвала его так?
Ребекка проснулась. Улыбнулась, сказала игриво:
– Ты что, смотрел, как я сплю? – Видимо, она находила это очень романтичным.
Супруга быстро поцеловала его в губы, сладко потянулась и встала.
– Я в душ, – обронила она. На ней была тонкая кружевная сорочка, облегающая стройное тело как вторая кожа. Бекка казалась сейчас такой притягательной… но совершенно чужой.
Лан раздраженно вздохнул. Он точно спятил.
– Что-то не так, милый? – встревоженно спросила Ребекка. Она всегда читала его как открытую книгу – как бы он ни старался, ему никогда не удавалось утаить от нее эмоции.
– Все в порядке, – соврал Лан.
Поднялся и прошел к шкафу, делая вид, что не замечает красноречивого взгляда жены. Торопливо оделся. Бекке ничего не оставалось, как пойти в душ без него.
За завтраком жена сказала Лану, что после обеда собирается наведаться к врачу.
– Я пойду с тобой, – огорошил он Ребекку. – Отлучусь на час – моего отсутствия никто даже не заметит.
Ему показалось, что на ее хорошеньком личике промелькнула растерянность.
– Зачем? – удивленно спросила она.
Лан пожал плечами, откусывая приличный кусок от золотистой гренки.
– Хочу поговорить с врачом, узнать, нормально ли развивается ребенок.
– Да я и сама все тебе могу рассказать, – небрежно ответила Бекка. – Зачем отрывать тебя от работы.
– Да я и сам не прочь бы оторваться, – хмыкнув, сказал Лан.
– Ну ладно, – протянула она. – Если ты так хочешь.
В который уже раз Лан покидал дом в смешанных чувствах. Странная реакция жены, тут же сменившаяся равнодушным согласием, не давала ему покоя. Может, эта фиолетоволосая знала правду о его ребенке и ее слова о лжи связаны именно с этим? Что, если Ребекка изменяла ему, и ребенок, которого она носила под сердцем – и не его вовсе?
Размышляя об этом, Лан внезапно понял: то, что отцом малыша может быть не он, огорчало его куда больше, чем
