Чикахуа без всяких эмоций пожала плечами:
– Видео со мной в главной роли, стоящей на краю крыши небоскрёба, и последующий комментарий лечащего врача на тему депрессивного психоза, усугублённого алкоголизмом, стало последней каплей. Банкир негласно организовал развод, и меня тихо и без лишнего шума вышвырнули вон, предварительно напомнив обо всех подписанных бумагах и выплатив для гарантии отступных. Я вернулась в отцовскую квартиру и два дня просидела напротив бутылки, но впервые за год так к ней и не прикоснулась. Мне всё время слышался папин голос… И я решила, что должна закончить эту научную работу, как он хотел. За институт было уплачено, полученных отступных на поступление в аспирантуру хватало с лихвой. Если не транжирить, то вполне можно жить. Я спрятала бутылку, загрузила архив с отцовскими записями и принялась за работу.
Роскошная красотка тихо фыркнула, насмехаясь сама над собой:
– Но реальность оказалась иной. Как только в институте узнали о моём разводе, сразу же выперли отовсюду, разве что из самого института не смогли – плата-то внесена. С того момента я успела привыкнуть к тому, что всем вокруг плевать на мои личные качества и способности, за исключением внешности. Что в институте, что в шоу-агентстве, что вне этого, всё сводилось к примитивной формуле: хочешь получить выгодное предложение – ложись в постель. Не хочешь в постель – довольствуйся крохами. Девушкам с невзрачной внешностью такого никто не предлагал, по крайней мере на каждом шагу уж точно. Их жизнь была вполне обычной. Особенно тем, кому повезло родиться замухрышками. А моим красивым приятельницам из шоу-агентства повезло родиться без глупых иллюзий и идиотских внутренних метаний. По крайней мере они легко с ними справлялись. Я постоянно слышала от них что-то вроде, мол, чего ты заморачиваешься, страдать от отсутствия любви лучше в роскоши, чем на помойке. Все мы тут несчастные, глядим в бутылку, не ты одна, так что не выпендривайся и живи с нелюбимым, но состоятельным. Это не мы такие, это нас жизнь заставила. Так что лучше её не усложняй, она и без этого сложная.
Темноокая красотка философски вздохнула и в который раз усмехнулась:
– В общем, им проще. Они родились без психических отклонений и смогли приспособиться к жизни. А вот я не смогла. Меня от каждого такого предложения вгоняло в депрессию всё глубже, и я держалась только благодаря идее завершить научную работу. Завершить, конечно же, не удалось. Институт я закончила и даже поступила в аспирантуру, но дальше всё зашло в тупик. Из-за войны со Светлыми любые темы, выставляющие Сияющих не в дурном свете, были в опале. В итоге мне прямо сказали, что либо я даю немалую взятку, либо сплю с кем надо, либо никакой научной работы не будет. И лучше бы мне не дергаться по этому поводу, не то моя научная работа может оказаться очень похожей на предательство благородных идеалов Коалиции Низкоэнергетического Пространства. В шоу-бизнесе ситуация была схожей: или выгодно вложи свою внешность и тело, или зарабатывай копейки. И помни, что годы идут, подрастает следующее поколение красоток, и состоятельные люди не будут интересоваться тобой вечно. Зато снящаяся по ночам настоящая любовь так и не приходила. Даже наоборот, стало нарастать ощущение, что я упустила свой шанс, и её у меня никогда не будет. Тем более что все вокруг, едва меня завидев, сразу же делали однозначный вывод: красивая – значит, ищет больших денег. А если очень красивая – то очень больших денег. Состоятельные мужчины доставали кошельки, а когда слышали отказ, искренне считали, что я набиваю цену. И когда я отказывалась от предложений замужества от нелюбимых, но состоятельных людей, поражались степени моей алчности и заоблачным запросам. Те, у кого не было денег, и вовсе обходили меня стороной, заранее предпочитая не связываться, потому что идеалы очень красивых женщин известны всем слишком хорошо: деньги, большие деньги и очень большие деньги. Никто не верил, что я просто ищу свою любовь и не согласна на другое. Потому что все красотки так говорят, но в итоге всегда выходят замуж совсем не за батрака с тростниковой плантации. Потому что перетерпеть бедность в сто раз тяжелее, чем всего лишь нелюбимого, но богатого мужа. К тому же все знали, что я уже побывала замужем, а значит, сказочку «Я его люблю не за деньги и не за внешность, у него такая неповторимая душа!» мне самой себе рассказывать не привыкать. А раз так сильно выпендриваюсь, то наверняка только и жду варианта повыгоднее развестись, так что замуж такую брать себе дороже, проще держать в любовницах. Вот так я оказалась в пустоте, которую сама вокруг себя создала.
Чикахуа вяло сделала жест рукой, мол, всё это теперь не важно.
– Всё закончилось тем, что в один прекрасный момент я поняла простую истину: так будет всегда. Сколько бы образований у меня ни было. И меня вновь потянуло на край крыши. Вот только я уже знала, что сил сделать шаг мне не хватит, поэтому решила, что за меня это должен сделать кто-то другой. В смысле, кто-то другой должен меня прикончить и избавить от этих мучений. Но умирать от рук каких-нибудь извращенцев или маньяков в грязных трущобах не хотелось. Хотелось хотя бы умереть как-то благородно, раз уж благородно жить не удалось. И я решила, что пойду в армию, завербуюсь на войну со Светлыми, и там погибну в бою с Сияющими. А кто в армии всегда погибает красиво? Пилоты космофлота и робовоины. Их Сияющие убивают антивеществом, мгновенно распыляя на атомы. Даже трупа не остаётся, и не придётся гнить и кормить червей в какой-нибудь грязи. Меня это устроило.
