— Не могу обещать, что получится, — не стала загонять себя в ловушку слов я.
— Не нужно мне ничего обещать, — улыбнулся Риннар. — Пока что не нужно.
И кто бы знал, как мне не понравилось это его «пока что»…
Но высказаться я не успела: мы уже преодолели ступени и вошли в холл.
Вахтерша, как обычно, сидела за аккуратно прибранным столом и вязала нечто объемное, пушистое, невообразимого ярко- оранжевого цвета. Тонкие пальцы двигались с удивительным проворством, спицы мелькали, вычерчивая в воздухе серебристые узоры, а сама женщина, казалось, была целиком и полностью поглощена своим занятием. Но едва Риннар бесшумно двинулся к лестнице, как она встрепенулась, вскочила со стула и наставила на нас одну из спиц, длинную и острую, словно шпага.
— Вы не ошиблись дверью, молодой человек? — строго вопросила она, свободной рукой поправив сползшие на кончик носа очки, и выжидательно поджала губы.
— Я с ней, — нахально заявил Риннар, для большей наглядности кивнув на меня.
— Рекомендую отпустить девушку и выйти, — прищурилась вахтерша, грозно взмахнув заискрившей спицей.
Надо думать, в случае непослушания одной рекомендацией дело не ограничится…
— Я не могу отпустить девушку, госпожа Нэйли, — обезоруживающе улыбнулся Риннар. Интересно, как он с такого расстояния разобрал мелкие буковки на прикрепленной к столу табличке? Хотя о чем это я. Не в первый же раз здесь, вполне логично, что вахтерш и в лицо, и по именам знает. — Девушка только что из лечебницы и сама идти не может.
— Сандера? — испытующе уставилась на меня блюстительница порядка и нравственности.
— Это правда, — подавив не к месту проснувшуюся гордость и желание поступить назло Риннару, сказала я.
— Ну что ж, — поразмыслив, кивнула вахтерша, — раз так — проходите. Но если через десять минут вы, юноша, не выйдете…
Госпожа Нэйли улыбнулась столь многообещающе, что пробрало даже меня, которую эти самые обещания никоим образом не касались.
— Слушаю и повинуюсь, — четко кивнул Риннар и почти бегом припустил к лестнице.
То ли боялся, что неподкупная вахтерша передумает, то ли хотел сэкономить время… Для чего?
Слава всем богам, занятия еще не закончились, и коридоры пустовали. Мне казалось, что я сгорю со стыда, если кто-нибудь увидит, как боевик таскает меня на руках. Достаточно Эдгара и госпожи Нэйли, они, по крайней мере, знают о причине и болтать лишнего не станут.
Едва переступив порог нашей с Риттой комнаты, Ринн осторожно поставил меня на пол и поддержал, когда я покачнулась.
— Риннар, скажи честно: я слишком сильно тебя ударила и ты все-таки сошел с ума, да? — обреченно спросила я, отчаявшись уже хоть что-либо понять, а он… расхохотался. Как будто я что-то смешное сказала!
— Золотко, ты неподражаема! — простонал он, привалившись к стене. — Нет уж, я такое сокровище из рук упускать не намерен!
— Осторожнее с руками, — немедленно ощетинилась я, — или напомнить, что бывает, когда их тянут не туда?
— Санни, — закатил глаза наглец, — без твоего разрешения ничего не будет. Но… ты разрешишь.
— Помечтай! — раздраженно бросила я.
В этом весь он: благодарность, которую я испытывала к нему мгновение назад, испарилась всего лишь из-за одного- единственного слова. Талант!
— Разрешишь, не сомневайся даже, — самоуверенно повторил Риннар. — Более того — сама попросишь.
А это уже перебор. Пусть я не всегда веду себя так, как подобает настоящей леди, но повода для подобных выводов не давала!
— Будем считать, что наш договор скреплен, — улыбнулся Риннар, потерев щеку, на которой расцветал отпечаток моей ладони. — Хотя лично я предпочел бы немного другой способ…
— Убирайся из моей комнаты, пока я не спустила тебя из окна. Как когда-то с лестницы, — скрипнула зубами я.
— Какая ты злопамятная, золотко, — сокрушенно покачал головой чародей. — Ничего, исправим!
Во второй раз застать Риннара врасплох не удалось. Он играючи перехватил мою руку и, поцеловав в раскрытую ладонь, вымелся прочь прежде, чем я пришла в себя и обрела способность говорить, бить и иными способами выражать свое возмущение.
— Ненавижу, — привычно, но без привычной же уверенности выдохнула я, потрясенно разглядывая отбитую о холеную чародейскую физиономию ладонь. Только вот горела она вовсе не от удара.
