с учетом того, какой бред пишут их местные газеты, — так вдвойне.
— Вы, миледи, — смогла ответить Оливия.
— Что за бред! С чего вы взяли?
— Так… портал переноса.
— Я по делам уходила! — возмутилась я.
— А одежда? — пискнула горничная.
— Вы на улице были? Там холод какой.
Натан и Каталина смеялись, глядя на нашу перепалку.
Вдруг одна мысль мне пришла в голову — и по позвоночнику прошлись ледяные иглы нехорошего предчувствия:
— Джон. А милорд знает?
Смех резко оборвался.
— Конечно, миледи, — с удивлением посмотрел на меня камердинер. — Если даже мы открытие портала такой мощности почувствовали, то что уж говорить о милорде.
— А… Вы можете ему сообщить, что произошло недоразумение и я уже дома?
— Конечно, миледи. А почему вы сами ему об этом не сообщите?
— Каким образом?
— У вас же на пальце его перстень.
И вот все, включая Пашу, знают, что кольцо непростое. И, оказывается, сколько всего можно делать с его помощью. Меня бы еще просветили…
— Должна вас огорчить, я до сегодняшнего дня не знала, что это артефакт, а не простой перстень. К тому же я не умею им пользоваться. Оливия — закажите мне мои лекарства, пожалуйста.
— А ваша бутылка… Разве она не была полной?
— Была. Но ее больше нет с нами.
— Миледи, — поднялась Каталина. — Может быть, вы кушать хотите?
Вот. Святая женщина. Я поела и отправилась спать. Устала я зверски. Голова побаливала. Милорд Верд ко мне так и не пришел. Утром, когда я проснулась, то узнала, что он уехал очень рано, отказавшись от завтрака.
Глава 28
Вот что я не люблю искренне и нежно — так это чувствовать себя виноватой. Ну, вот раздражает меня это чувство до крайности. И, кстати говоря, не так уж и важно, накосячила я или нет. Сильно или так, по мелочи… Если в первый момент я могу покаяться, то потом во мне будет просыпаться чувство протеста. Да! Виновата! И что с того… А дальше то самое великое и достаточно неправильное, если речь идет о человеческих взаимоотношениях, а не о войне: «Лучшая защита — это нападение».
И потом… Вот что он от меня хочет? Меня попросили помочь, причем быстро и тайно. Я и отправилась помогать. С чего он решил, что я удрала? Логично, нечего сказать… Мальчишки в академии учатся — а я за артефакт переноса и деру. Любому нормальному человеку понятно, что это полный бред!
А если милорд Верд обиделся, что я перед ним не отчиталась, что за дела такие у меня могли появиться на ночь глядя, так это проблемы, честно говоря, милорда Верда. Да и непривычно мне со своими проблемами к кому-то обращаться, на кого-то надеяться. Двенадцать лет жила сама по себе, ни под кого не подстраиваясь, и неплохо жила.
Будет он мне детский сад устраивать — без завтрака демонстративно удаляться… Вот попрошу Каталину — посидит наш хозяин с недельку на вкусной и питательной овсянке. Желудку-то точно полезно будет. Может, и мозгам тоже…
Так что к обеду, когда ожидался не только милорд, но и его дипломники, я уже пыхтела, как революционный паровоз. Тот факт, что мне надо садиться за один стол с этими представителями имперской аристократии и заявлять о своем новом статусе и, главное, наблюдать их реакцию на известие, что их обожаемый преподаватель собрался жениться на прислуге, тоже настроения не поднимал.
— Милорды, — раздался голос милорда Верда, как только я показалась в поле его видимости. — Я бы хотел представить вам свою невесту, миледи Веронику.
