– Входите, магистр, – послышалось дружелюбное приглашение.
– Святые Хранители, помогите, – быстро проговорила Беата и вошла.
Обстановка в кабинете была сугубо деловой – ворох бумаг, стопка книг и журналов и огромный развернутый рулон – расписание занятий. Тибас Мортер кивнул ей, приглашая сесть, и обвел свое бумажное царство рукой:
– Еще год назад я в это время пил вино и играл в карты с министром финансов, а сейчас вынужден считать нагрузку мастеров и состыковывать время занятий. Жизнь – удивительная штука.
– Я вижу, что насчет вина у вас ничего не поменялось, – указала Беата на запыленную бутылку темного стекла и бокал с вином темно-фиолетового цвета рядом с ней.
– Хотите?
Она подумала, что в ее пикантной ситуации вино будет очень кстати:
– Не откажусь.
Декан грациозно поднялся, потянулся, достал с полки еще один бокал, и налил ей. Она отпила немного, в голове приятно зашумело, и Беата немного приободрилась. Он вышел из-за стола и уселся рядом.
– Вы о чем-то хотели поговорить, магистр? – его темные глаза неотрывно смотрели на нее.
– Я… Мне… У меня сложилась ситуация… – заикаясь и мыча, Беата с ужасом поняла, что ничего путного сказать не может.
– Леди Беатрикс, я знаю о вашей ситуации и давно жду вас в гости, – решил помочь ей декан. – Ваши эксперименты весьма мне понравились – я люблю смелых и решительных женщин. Так что вы хотите, чтобы я для вас сделал?
А будь что будет, решила Беата.
– Поцелуйте меня!
И он послушался. Встал, привлек к себе и спросил:
– Ты уверена?
– Да, – решительно ответила она, чувствуя предательскую слабость в ногах.
Его поцелуй был похож на предыдущий – был нежным и невесомым, как крылья бабочки, задевающие цветок. Губы мужчины прижались к ее губам и не отставали, пока она их не разомкнула. Но и тогда, чужой язык не стал хозяйничать во рту, а дождался ответного движения. Вскоре Беата и Тибас целовались самозабвенно и чувственно, никуда не торопясь, с ощущением вечности впереди. Целоваться с ним было приятно и интересно, тем более что Беата понимала, что для такого опытного мужчины уложить ее в постель проблемой не станет. Мортер прервался первым:
– Пошли, – и, взяв за руку, повел наверх, в свои покои.
Его спальня была обставлена аскетично – большая кровать с балдахином и ковер на полу. Но Беате было некогда разглядывать мебель, она лихорадочно думала – ей самой придется снимать мантию или это сделает он? Декан развеял все ее сомнения, очень бережно сняв ее форму и усадив на кровать. Она осталась в длинной нижней рубашке со шнуровкой на груди.
– Выпьем? – Он с ловкостью мага достал из под кровати еще одну старую запыленную бутылку. – Судя по твоему затравленному виду, тебе это сейчас не помешает.
Беата попробовала оправдаться:
– Понимаешь, я совсем не хотела…
– Тс-с-с! – приложил палец к губам. – Ничего не говори. Просто чувствуй. А еще лучше – закрой глаза.
Беата покорно закрыла глаза, и в ее губы стали медленно вливать вино. Терпкое и сладкое, оно хмельным ядом разлилось по венам, и она медленно легла на кровать, повинуясь движениям чужих рук. Мортер присел рядом и начал водить кончиками пальцев по вырезу ее рубашки. Попутно он расшнуровывал ворот, так, что девушка ощущала каждый сантиметр обнажаемой кожи. Теплые сухие пальцы мужчины ласкали грудь, не дотрагиваясь до сосков, все еще скрываемых тканью.
Потом руки исчезли, и Беата открыла глаза. Мортер раздевался. Она завороженно смотрела на смуглую кожу, выглядящую еще темнее по контрасту с белоснежной рубашкой, гибкие мускулистые руки с длинными пальцами, мощный торс с рельефами мышц. Когда декан стал снимать брюки, Беата не выдержала и отвела глаза.
– А ты, оказывается, еще и скромница?
В его голосе послышалась усмешка, и Тибас лег рядом с девушкой.
Вблизи на теле Мортера стали заметны многочисленные шрамы – большие с бугристыми краями и маленькие, чуть видные. Беата провела пальцем по одному – самому длинному, на правом бедре:
– Не больно?
Тот помотал головой.
