люди падали ниц перед жрецами и целовали их обувку, а?
– Это старые дела… – вмешался бургомистр, пытаясь снять напряжение.
– Старые и – что важнее – не имеющие ничего общего с нашим делом, – заметил Ласкольник. – Зачем вам нужны Молнии? И почему – они, а, например, не какой-нибудь из наших отрядов?
Ловчий пожал плечами:
– Потому что дело это переступает границы и различия между народами. Молнии – это ведь не просто гвардия Йавенира, это еще и военная рука Владыки Бурь по ту сторону границы. До определенной степени они – наше отражение, их задача – стоять между людьми и силами зла.
– Как услышу о силах зла, – проворчал Веторм, – сразу перед глазами возникают сто тысяч кочевников, что свалились нам на голову тридцать лет назад. Горящие города и села, колья и распятия, небо, затянутое дымом, и земля, растоптанная после прохода се-кохландийских а’кееров. А во главе той орды, монах, шли именно Наездники Бури. Вот что для меня – силы зла.
– Я в этом не сомневаюсь, капитан. Не сомневаюсь, что военному, как вы, есть дело лишь до марширующих армий, войн между царствами и драк в корчмах. – Ловчий произнес это негромко и медленно, но тоном таким, что воздух, казалось, вскипел. – Потому как для меня нет большой разницы между бандой дуболомов, лупящих друг дружку сломанными лавками в грязной заблеванной избе, и бандой дуболомов, лупящих друг дружку железом где-нибудь в поле. Число их в этом случае – дело второстепенное. Я, капитан, смотрю на мир как на поле битвы между Светом и Тьмой. Между нашей Владычицей, ее Матерью и Семейством – и демонами с той стороны Мрака, Нежеланными и всеми их ублюдками. Со времен Войн Богов миновало три с половиной тысячи лет, и почти все успели позабыть, из-за чего они велись. Не из-за границ, не из-за того, кто кому станет платить подати и кому – целовать обувку. Человек другого человека может пленить, ограбить, даже убить, но Нежеланный способен сделать так, что ты и твои дети перестанете быть людьми, уничтожить вас так, как если бы вы никогда не рождались, отобрать любую надежду, вырвать вам душу и подтереть ею зад. Потому тех, кто кланяется Нежеланным, кто тянется сквозь Мрак в поисках Силы и мощи, я стану преследовать с помощью любых доступных мне средств. И горе тому, кто попытается встать у меня на пути.
Кайлеан, лежа на полу, мысленно выругалась. Проклятие, проклятие, проклятие. Болтает словно какой-то…
– Трехнутый фанатик, – снова отозвался пришлец. Она легко представила себе его усмешку. – Вы ведь именно так и подумали, верно?
И, не дожидаясь ответа, он продолжил:
– Я предпочитаю начинать разговор именно так, чтоб не увязнуть в теологических дискуссиях – для этого нет времени. Не стану вдаваться и в подробности насчет того, правдива ли речь, которой я вас огорошил, или нет: многие готовы верить моим словам, другие насмехаются, их дело. Остальное же – предельно просто. Мы вот уже год выслеживаем банду Помётников, которые пробираются туда и назад через границу. Порой месяц-полтора сидят у нас, потом – у них, потом снова у нас, и так по кругу. Когда петля начинает сжиматься с одной стороны границы – они сбегают на другую, а мы, Ловчие, лишь однажды зашли в погоне на восточный берег реки. Брат рех-Дерон вместе с тридцатью солдатами наткнулся на одно из племен и вернулся с уполовиненным отрядом. Именно поэтому вот уж месяц как мы установили контакт со Вторым Щитом Молний, их командиром на западе степей, и договорились о совместном преследовании. И петля затягивается вновь. И на этот раз – не только на одной стороне. Какие-то вопросы?
– Говоришь, банда Помётников… отче, – проворчал Веторм, – и отчего же до сих пор я ничего о ней не слышал?
– Да слышали вы, слышали, – ласково отвечал Ловчий. – Восемь месяцев тому назад резня на верленском тракте, тот маленький купеческий караван, что истребили до последнего человека. Новое Леф, малое сельцо, едва-едва десять домов, нынче там лишь руины. Полгода не прошло с того нападения. Поместье барона кер-Хитенна, ограбленное и сожженное, пастухи в Навесх, что погибли пару месяцев тому. Продолжать?
– Я помню бо?льшую часть этих происшествий. – Ласкольник поднялся с лавки и на миг исчез из поля зрения Кайлеан. – Все говорили, что это дело рук кочевников, следы вели на ту сторону границы. Вина?
Где-то сбоку звякнули металлические кубки.
– Охотно. – Монах принялся открывать футляр.
Бургомистр, до сей поры молчавший, вынул из рукава новый платок и отер лоб. Материал моментально пропитался потом.
– Помётники, – прошептал бургомистр. – Помётники ведь почитают Нежеланных и приносят им в жертву людей. Верно?
– Именно. – Ловчий кивнул.
– Они призывают демонов и тварей из-за грани миров, используют злую магию.
– Неаспектированную магию, бургомистр. Они не черпают Силу из безопасных для человечества Источников, не ходят Тропами,
