Он потянулся к поясу и вынул одну из своих специальных бутылочек. На толстом зеленом стекле было вырезано несколько окрашенных в темный пурпур знаков.
Женщина взглянула на сосуд.
– Чары, – сказала она.
– Ну-у. Если бы не заклинание, содержимое этой бутылочки проело бы стекло за сто ударов сердца. Немногие из алхимиков сумеют сделать нечто подобное. Мы называем это писюшками пьяного несбордца. – Он осторожно вынул пробку из бутылочки и подставил ее шейку под ближайшее звено цепи. – Обычно уже сами испарения могут проесть железо.
Ждал какое-то время, наконец скривился и легко коснулся пальцами металла. Ни следа. Осторожно, с полным сосредоточением он наклонил шейку бутылки над цепью и позволил одной-единственной капле упасть на его поверхность. Он прекрасно помнил реакцию обычной стали, самой лучшей: шипение, пузыри и дым с горько-кислым запахом. Тут ничего такого не произошло, капля соскользнула по металлу, словно вода по навощенному пергаменту, и упала на пол. И только тогда раздалось шипение и воздух наполнился смрадом. Альтсин заткнул и спрятал бутылочку.
– Что теперь? – спросила она с ласковой издевкой. – Пилочка по металлу?
Он понял – она с самого начала знала, чем закончится попытка с кислотой.
– А ты выдержишь пиление кости? – рявкнул он со злостью.
Та жутко улыбнулась:
– А ты полагаешь – не смогу?
Ох. Проклятие, скопившаяся в желудке кислота собралась выплеснуться наружу.
– Это не удастся, – заявил он категорически.
– Ясное дело. – Она медленно кивнула. – Я бы скончалась от кровопотери, крича и корчась, а Меч хлебал бы мою кровь, пока не поглотил меня. Мне не хочется так умереть.
Вся ситуация начала попахивать безумием. Он и вправду стоял сейчас в подземельях Храма Реагвира и разговаривал с сеехийской женщиной о том, чтобы отрезать ей руки? Ему хотелось сбежать отсюда и сесть на первый же отплывающий корабль.
Альтсин ощутил, как шевельнулась девушка. Он несколько отодвинулся, переводя взгляд от старшей к младшей. Они были… похожими. Очень похожими – те же черты, та же форма глаз и губ.
– Вы родственники?
Старшая слабо улыбнулась:
– Вот уж не думала, что это до сих пор заметно. Я ее родила.
Мать и дочь. Это объясняло упорство девушки.
– Вы должны отворить мне дверь в дом предков.
Наступила тишина. Альтсин ожидал чего-то подобного, но не знал, что сказать.
– Как ты здесь оказалась? – спросил он ее, чтобы прервать молчание.
– Меня похитили работорговцы. Наверное, специальный заказ, жрецы искали кого-нибудь владеющего Силой, но не происходящего из этого города.
– Ты сеехийская ведьма? Это твоя дочь? Тогда почему вы…
– Магия… – прохрипела она. – Меч поглощает большинство чар, наложенных в его присутствии. Это горький опыт для кого-то, кто был уверен в собственном могуществе. Он, – мотнула головой себе за спину, – изменился, обучился, что Силу можно черпать из тех, кто умирает здесь. Он не выпустит никого, пока в том теплится жизнь. Вашим жрецам удалось изменить… вывернуть оружие, которым владела рука бога…
Она прервалась на миг.
– Сейчас я могу лишь лечить собственные раны. Ограниченно, но этого хватит. Им был нужен кто-то, кто выдержит при Мече дольше, чем десять – двенадцать дней.
– Зачем бы? Этот город полон нищих и бездомных, что постоянно в движении, никто бы и не заметил, что ежемесячно несколько из них исчезают.
– Затем, что жизнь и смерть оставляют след в аспектах. Смерть того, кто жил в городе, пропитался им… Некто достаточно сильный мог бы раньше или позже соединить разные ниточки. Нет. Лучше умирать тем, кто не происходит из Понкее-Лаа. Кроме того, я – своеобразный… опыт. Тест на то, как долго можно выжить в этих подвалах.
– Рассудительные люди эти жрецы. – Альтсин отвернулся, задерживая взгляд на темных стенах и удивляясь, что у него не
