Какое счастье, что восстание из мертвых тех, кто пал жертвой упыря, — это все те же бабушкины сказки. Но, видимо, что-то этим беднягам перед смертью от своих убийц достается. Иначе сейчас, побывав в шкуре убитого, Елена не могла бы так реагировать на мир.
Вот и река. Тривиальная серая лента в обрамлении изумрудной зелени берегов. В том месте, где Елена вышла к воде, была даже песчаная коса. Чистенькая, желтенькая, блестящая на солнце. Очень отрезвляюще блестящая. Елена быстро разделась и, не задумываясь, побежала в воду. Бежать пришлось долго. В пяти метрах от берега воды все еще по колено. Тогда она просто легла в воду. Достаточно теплую. Солнце быстро прогрело ее всего за два часа.
Долгожданного отрезвления не произошло. Но все же Елена осталась довольна. Было ощущение, что проточная серая гладь уносит прочь мерзкие чувства, неприятным осадком висевшие на душе после окончания транса. И даже этот противный сладковатый запах чужих духов почти выветрился. Но все еще заставлял постоянно о нем задумываться.
Елена вышла на берег натянула прямо на мокрое тело одежду и уселась на песок ждать, пока солнце согреет подзамерзшую кожу. Надо поесть. Иначе день потерян. Дальше она двигаться не сможет. Еды была целая куча. Пока она вместе со своими проводниками шла через лагерь к машине Макса, какой-то услужливый парень в неизменно черной униформе всучил ей «сухпаек». Олежек добавил в список провианта термос с кофе.
Поглощая бутерброд с холодным мясом, Елена набирала номер лучшей подруги.
— Привет, дорогая, — радостно приветствовала она Юлю. — Ты еще медик?
— Привет, — несколько удивилась подруга. — Да. А кем же мне еще быть?
— Кормящей матерью.
— Тогда уже не медик. А что случилось? Иришка заболела?
— Надеюсь, нет. Они сейчас с бабушкой на югах.
— А ты, как всегда, на страже любимого города осталась? — это позвучало насмешливо.
— Нет. Я на страже некоей деревеньки и интересов одного сногсшибательного мужчины.
— Ого! — оживилась Юля. — Развлекаешься? А медики тебе зачем? Может быть, тебе венерологи или психиатры нужны?
— Нет. Ни те, ни другие. Просто медики.
— Ладно, хватит интриговать. Что там у тебя? — сдалась Юля.
— Скажи, сколько в человеке крови в среднем? В литрах, пожалуйста.
— Где-то от четырех до пяти. А зачем тебе такая информация? Ты же вроде с мужчиной отдыхаешь.
— Нет. Я на него работаю, — уточнила Елена, записывая данные в блокнот. Жевать, писать и говорить по сотовому одновременно было очень трудно. — Слушай, а сколько в среднем человек за раз может выпить жидкости?
— Это не к медикам, а к алкашам, — съязвила подруга.
— Не знаешь, ладно. Алеку позвоню, — не обращая внимания на подколки, сказала Елена.
— А он что? Спивается? — полюбопытствовала Юля.
— Кто? — отвлеклась Елена от своих мыслей.
— Алек.
— Вроде нет. А с чего ты взяла?
— Проехали. — Подруга, видимо, поняла, что на разговоры Елена сейчас не очень настроена.
— Юль, последний вопрос. — Елена продолжала что-то писать в блокноте. — А сколько надо выпить у человека крови, чтоб он умер? Всю? Или часть?
— Выпить! — испуганно ахнула Юля. — Ты там чем занимаешься? Вампиризмом в теории?
— Нет. На практике. Ну, сколько?
— Сколько надо выпить, я не знаю. А вот от нормальной потери, в смысле от потери крови нормальным путем, человек умирает, если потеряет два литра.
— Два литра? Спасибо. — Елена записала и эту цифру. — Ладно, подруга. Вернусь, позвоню.
Елена отложила сотовый и с очередным бутербродом в руке задумалась. Итак, значит, человек умирает при испитии из него двух литров. Медики установили, что трупы были полностью обескровлены. Значит… Хорошо. Она, то есть упыриха, питалась не одна. Что и следовало ожидать. Но! Есть вариант, что охотятся они не всегда попарно. Предположим, смертельные случаи были в период инициации и обучения. Надо проверить. Трупы появляются с некоторой разницей во времени. Иногда один за другим, иногда после большого перерыва. Значит, можно предположить, что ее теория верна.
Второе. Надо проверить, были ли случаи заболевания в деревне и в лагере. Слабость и прочее, как у больных с большой
