– Господин Калокир! Срочные вести!
Говорили по-гречески, и херсонесец узнал голос Иова, приставленного к почтовым птицам. Что так не терпится! Но потом явилась более трезвая мысль – этот робкий плешивый человечек не осмелился бы явиться сюда, не случись что-то важное. Да и голос Иова звучал взволнованно.
Калокир начал одеваться. Но едва шагнул к двери, еще полураздетый, встрепанный, как Малфрида окликнула:
– Я поняла, что тебя зовут. Но помоги мне сперва этого кота паршивого поймать.
Ромей, даже не оглянувшись, отодвинул засов и распахнул дверь. Кот бросился наружу с истошным мяуканьем. Калокир и не взглянул на него. Видел только лицо слуги – взволнованное, бледное.
– Важная весть, господин! – твердил тот.
Калокир оглянулся на чародейку, оставшуюся на ложе, кивнул ей и, запахнувшись в накидку, вышел в галерею. Малфрида не удерживала, но выглянула вслед за ним в туманный просвет галереи, ведущей к дворцовым постройкам. Кота нигде не было. А Калокир уже и думать забыл о ее причудах.
– Докладывай!
Иов протянул свернутые тугие крохотные свитки. Калокир вдруг ощутил сильное волнение. Помедлил, словно не желая знать новости, подтянул кое-как надетые сапоги с мягкими голенищами, оправил тунику, поплотнее запахнул накидку. А тем временем думал: какими бы ни были известия, мир не рухнет. Он здесь, в Плиске, со своей любимой, подле благоволящего к нему князя русов. И все же эти послания жгли руки. Они были больше обычных мелких записок, которые пересылали ему с почтовыми голубями, а развернув, он увидел, как убористо они написаны. Он мгновенно узнал почерк.
Серые зимние сумерки не давали достаточно света. Калокиру пришлось отойти в дальний конец галереи, где горел факел. Начал читать – и плечи его поникли. Он пробежал наскоро одно послание, затем другое. Опять перечитал оба. Потом растерянно взглянул на застывшего в стороне слугу.
– Ты ознакомился с содержанием, Иов?
– Во имя Отца и Сына, – перекрестился тот. – Вы сами велели читать их и, если срочное что, отправить к вам гонца. Но кому я мог доверить такое! Слава Всевышнему, вскоре пришло известие, что вы с войском архонта русов сами прибываете в Плиску. Но, господин мой… Что же это творится!.. Как теперь быть?
– Ступай, – велел Калокир. – Мне надо подумать.
Слуга пошел прочь, лишь единожды оглянулся на оставшуюся открытой дверь, что вела в покои темной варварской женщины. Иов знал, как много она значит для его господина, и если сейчас она вмешается… Вон она уже идет, ведьма. Растрепанная, как блудница… Которой она и является…
Иов не смел задерживаться, но слышал, как господин сказал подоспевшей чародейке:
– Оставь меня сейчас, Малфрида. Мне надо побыть одному.
– Плохие вести?
– Говорю же – оставь меня!
Его голос звучал резко. Малфрида лишь пожала плечами и вернулась к себе. Но дверь не прикрыла. Калокир застыл в конце галереи, сгорбившись, опустив голову. Ей стало жаль его. Обнять бы, приголубить… Но не осмелилась. И это она, ведьма Малфрида, не боявшаяся ничего на свете! Но была ли она сейчас ведьмой? Где-то в глубине кольнуло: еще утром, забавляясь, зажигала и гасила свечи одним усилием воли, гадала по стоячей воде в бадейке, даже углядела там своего ромея… пока его образ не сменил какой-то старик с повязкой на глазах. Малфрида даже хотела поведать о столь странном видении Калокиру, но сейчас ему, похоже, не до того.
Да, полюбившись с ромеем, она опять стала обычной бабой. И должна ждать, когда он соизволит позвать. Судя по тому, как он замер, как сник, полученные вести таковы, что не скоро и позовет. Вон как сурово велел: оставь!
Малфриде стало грустно. Но ничего, милый, рано или поздно ты вернешься. Она-то знала, как его к ней тянет. Куда же еще он придет искать утешения и совета? Сам обо всем поведает. Или не поведает?
И ей вдруг стало любопытно: что там, в полученном Калокиром послании? Чарами она бы и так все вызнала. А без чар?
Глава 10
Калокир не знал, ушла Малфрида или стоит неподалеку, – он просто забыл о ней. И думал только о том, как ему теперь быть. Казалось, он все предусмотрел, всегда на шаг предвосхищал события и был готов к любым переменам. Даже когда Никифор Фока за спиной Святослава сошелся с мятежными боярами и, вопреки всем договорам с русами, отправил в Болгарию царя Бориса. Даже когда понял, что Святослав решил воцариться в Болгарии. Калокир и тогда знал, как все это представить двору и как себя
