куда.
И все же ястреб провел ее к людям. Прошло немало времени, прежде чем Малфрида, следуя за птицей, оказалась у пологого спуска в долину, а затем и в долине, куда, перелетая с ветки на ветку, зазывал ее ястреб. Наконец за ветвями кустарника Малфрида разглядела открытое пространство и бегущий по камням ручей, на берегу которого расположились лагерем какие-то люди. Из своего укрытия за кустами чародейка видела, что их довольно много – человек пятьдесят, а то и больше. В стороне стояло несколько возов, жевали жвачку круторогие волы, люди хлопотали у костров, что-то готовили, собирали хворост, а у шалашей или под навесами из шкур лежали какие-то старики, с виду хворые, за которыми ухаживали женщины. Все эти люди выглядели как обычные поселяне, может, не самые состоятельные. Одеты в латаные кожухи или обтрепанные накидки из овечьих шкур, на головах мужчин войлочные колпаки или мохнатые шапки, женщины в простой домотканой одежде и длинных покрывалах. Все были заняты делом, однако Малфрида заметила довольно большую группу, собравшуюся вокруг крепкого бородатого мужчины с такой густой и пышной шевелюрой, что она сперва приняла его волосы за шапку. Мужчина что-то монотонно говорил, иногда напевал, а когда умолкал, сидевшие вокруг на разостланных шкурах люди начинали вторить ему, раскачиваясь и стеная. Именно к этому мужчине с шапкой тронутых сединой волос подлетел приведший Малфриду ястреб. Опустился к нему на плечо, а тот засмеялся и ласково погладил птицу.
– Наш Летун вернулся! Значит, благая весть близка!
Похоже, они знали эту птицу, и Малфрида решилась выехать из зарослей. Если ястреб спас ее и привел сюда, стало быть, так и надо. Однако в первый миг при ее появлении собравшиеся проявили беспокойство – кто-то взволнованно закричал, женщины стали скликать детей, мужчины схватили заостренные колья и сгруппировались – другого оружия у них не было. Подняли лай вертевшиеся тут же собаки – все как на подбор черные.
Малфрида спокойно сидела в седле, оглаживая шею заволновавшегося коня, когда на того налетели собаки. Но предводитель что-то крикнул своим людям, и псов оттащили.
– Кто ты такой? – спросил он, выступив вперед.
Его пышная шевелюра казалась дымчатой из-за седины, глаза были светлые, славянские. На лбу виднелся старый шрам, пересекавший бровь.
– Я из войска русов, – спокойно ответила Малфрида. – Но я уехал от них, – поспешила она добавить, видя, какое волнение вызвали ее слова.
Собравшиеся начали переговариваться. Малфрида внимательно разглядывала их. С виду нищие, таких на Руси называют каликами перехожими. И, как на Руси, среди них и впрямь было немало калек – одни лежали под навесом, другие опирались на посохи или костыли. Только одна женщина в длинной темной одежде выглядела заметно богаче, хотя ни на ее плаще, ни на головном покрывале не было никаких украшений или вышивки. Она держала на руках ребенка, а ее лицо показалось Малфриде знакомым, хотя она не могла вспомнить, где могла видеть эту высокую женщину с мрачным лицом.
– Мы не принимаем чужих! – выкрикнул кто-то из толпы.
– Но ведь меня привела ваша птица, – заметила на это Малфрида. – Она летела передо мной и подзывала криком. И это было как чудо.
Предводитель поднял руку, призывая своих людей к спокойствию, а затем спросил:
– Ты христианин?
Малфрида передернула плечами.
– Я сам по себе. И я не знаю, во что верить.
Почему-то ее ответ им понравился. Но тут заговорила одетая в черное женщина:
– Я знаю, кто это. Не глядите на ее одежду, это не юнак, а женщина. И когда я видела ее в последний раз, она была очень богата и следовала за войском русов. Она останавливалась у меня в имении еще до того, как я родила.
При этом она вдруг заплакала и склонилась к своему младенцу, но какие-то старухи стали ее успокаивать, забрали дитя.
Малфрида тоже вспомнила ее: это была та вдова, чье имение пощадили по приказу Святослава. Тогда она была на сносях. В памяти даже всплыло имя этой женщины: ктра Андония. А еще Малфрида вспомнила, как Невена рассказывала, что эта женщина знается с колдунами. Но колдовства в ней никакого не было. Зато Малфрида наверняка знала, что эта Андония покровительствует какой-то секте. И чародейка, чуть помедлив, спросила:
– Вы богомилы?
– Мы чистые люди! – горделиво вскинув кудлатую голову, заявил предводитель. – Мое имя Живодан. Я веду своих людей от Родопских гор к реке Дунай, к городу Доростолу, подле которого мы хотим переправиться на другой берег, чтобы и далее нести свет
