языка.
И вообще, кого волнует, трахались они или нет? Глупо волноваться по этому поводу, когда на весы брошена судьба планеты. Тривиально. Несущественно. Руки, которые обнимали меня, обнимали Грейс. Тело, которое согревало меня, согревало Грейс. Губы, которые прикасались к моим губам, прикасались к ее губам. Это не важно, мне плевать, Грейс мертва. Я принялась теребить покрывало и сильно пожалела о том, что брякнула.
– Грейс тебя обманула. Мы никогда…
– Мне все равно, Эван. Это не имеет значения. Кстати, Грейс была сказочно красивой машиной для убийства. Как тут устоять?
Эван накрыл мою руку ладонью, утихомиривая беспокойные пальцы.
– Если бы у нас с ней что-то было, я бы тебе сказал.
Ну и врун. Да тем, о чем он молчал, можно доверху набить Гранд-каньон. Я убрала руку и посмотрела в его глаза цвета плавленого шоколада.
– Ты врешь.
К моему удивлению, он кивнул:
– Да, вру. Но не про это.
«Да, вру»?
– И о чем же ты соврал?
Эван покачал головой.
«Глупая земная девчонка!»
– О том, кто я на самом деле.
– И кто ты на самом деле? Ты рассказывал о том, что? ты, но никогда не говорил кто. Кто же ты, Эван Уокер? Откуда ты пришел? Как ты выглядел до того, как стал ничем? Твоя планета. Какая она? Там есть трава, деревья, камни? Вы живете в городах? Как веселитесь? У вас есть музыка? Музыка универсальна, как математика. Ты можешь спеть мне песенку? Спой мне инопланетную песню, Эван. Расскажи, как ты рос. Ты ходил в школу или знания просто вложили тебе в мозг? Какими были твои родители? Они у вас там ходят на работу, как у нас? Братья, сестры? Спорт. Начни с чего-нибудь.
– Спорт у нас есть. – Едва заметная снисходительная улыбка.
– Я не люблю спорт. Начни с музыки.
– Музыка у нас тоже есть.
– Слушаю.
Я скрестила руки на груди, демонстрируя внимание.
Эван открыл рот. Закрыл. Я не поняла, для смеха или для плача.
– Это не так просто, Кэсси.
– Я не жду высококачественного исполнения. У меня тоже со слухом не очень, но это не мешает мне фанатеть от маленькой Бейонсе.
– От кого?
– О, брось. Не говори, что не знаешь, кто такая Бейонсе.
Эван покачал головой. Может, он рос не на ферме, а под камнем. А потом я подумала, что было бы странновато, если бы сверхсущество, которому десять тысяч лет, держало руку на пульсе нашей поп-культуры. И все равно, мы же говорили о Бейонсе!
Он даже диковиннее, чем я думала.
– Все иначе. Я хочу сказать – структурно. – Эван показал на свой рот и высунул язык. – Я даже не могу произнести собственное имя.
На миг грусть настолько сгустилась, что чуть не погасла лампа.
– Тогда промычи что-нибудь. Или просвисти. Вы умеете свистеть или у вас нет губ?
– Это все не важно, Кэсси.
– Ошибаешься. Еще как важно. Ты – это твое прошлое, Эван.
Глаза Эвана наполнились слезами. Как будто шоколад потек.
– Господи, Кэсси, надеюсь, что это не так. – Он протянул ко мне тщательно вымытые руки с подстриженными, отполированными ногтями. Эти руки держали винтовку, из которой он убивал невинных людей до того, как чуть не убил меня. – Если мы – это наше
